Кровь среди лета

— Я думал о его будущем. Кто позаботится о Винни, когда меня не станет? У него ведь никого нет, кроме меня.

«И это правда», — мысленно согласилась Лиза.

Сейчас она подходила к своему «пряничному домику» на пригорке. Резные наличники и крыльцо серебрились в лунном свете.

Лиза поднялась по ступенькам. Заслышав ее шаги, собаки в доме забегали как сумасшедшие. Однако стоило ей открыть дверь, как они тут же устремились во двор.

Лиза прошла в гостиную. Здесь не было ничего, кроме пустых книжных полок и дивана. «У Винни никого нет», — мысленно повторила она фразу Ларса-Гуннара.

~~~

Золотая Лапа

Стояла весна. На фоне серо-синих елей и черных стволов сосен летали редкие белые хлопья. Когда с юга подул теплый ветер и сквозь заснеженные кроны деревьев просочился солнечный свет, в прошлогодней листве у корней проснулись мелкие лесные зверушки, а воздух наполнился множеством разнообразных ароматов. Запах смолы и молодых березовых почек, оттаявшей земли и вешних вод, сладковатый зайца и резкий лисы смешивались между собой, поднимаясь кверху, точно пар над кипящим котлом.

В этом году у старшей самки появилось новое жилище. Это была старая лисья нора на южном склоне холма в двухстах метрах над небольшим лесным озером. Песчаную почву рыть нетрудно, тем не менее волчица хорошо поработала, расширяя вход и убирая оставшийся от лисы мусор. Она углубилась в склон метра на три. Время от времени ей помогали другие волчицы, в том числе и Золотая Лапа, однако основную часть работы сделала она сама. Закончив, она уже не отходила от норы. Лежала у входа и дремала на солнышке. Остальные приносили ей еду. Когда появился вожак, самка пошла навстречу. Она лизала ему морду и довольно урчала, прежде чем проглотить подношение.

Однажды утром волчица залезла в нору и не выходила из нее весь день. Поздно вечером она принесла щенков. Она тщательно их вылизала, съела все пуповины и плаценты, потыкалась носом каждому в живот, проверяя, нет ли мертворожденных. Однако на этот раз ей нечего было предложить воронам и лисам.

В это время стая вела свою обычную жизнь. Волки довольствовались в основном мелкой добычей, предпочитая держаться неподалеку от ее норы. Иногда они слышали доносящийся изнутри писк: это возились малыши, проталкиваясь к соскам, или кто-нибудь из них не мог нащупать искомое. Наконец она разрешила вожаку принести ей пищу.

Через три недели и один день старшая самка в первый раз показала своих пятерых детей стае. Волки были вне себя от счастья. Они осторожно нюхали малышей, тыкались в них носами и лизали их круглые животы. Через несколько минут волчица снова спрятала выводок в норе. Стая оживилась. Двое одногодков радостно гонялись друг за другом между деревьями.

Наступило прекрасное время, когда каждый стремился хоть чем-нибудь помочь матери. Малыши беспрерывно играли, заражая своим настроением взрослых. Не устоял даже вожак, принявший участие в соревновании по перетягиванию высохшей ветки. Волчата все время хотели есть. Их носы постепенно становились длиннее, а уши заострялись. Они подрастали буквально на глазах. Двое одногодков поочередно несли вахту возле норы, в то время как остальные волки уходили в лес за добычей. Когда взрослые возвращались, волчата выползали наружу. Они скулили, урчали и лизали их огромные морды. В ответ хищники бросали им окровавленное мясо. То, что недоедали волчата, доставалось охране.

Золотая Лапа перестала отлучаться в лес по своим делам, как обычно. Все это время она была со стаей и волчатами. Сейчас она играла с ними: легла на спину и изображала добычу. Двое щенков набросились на нее. Один обхватил ей морду своими острыми, как иголки, зубами, а другой яростно атаковал ее хвост. Она оттолкнула первого и прижала к земле своей тяжелой лапой. Щенок вырывался изо всех сил, пока наконец не освободился. Затем он обежал лежащую волчицу, снова кинулся ей на морду и, отчаянно завизжав, вцепился в ухо.

Потом оба малыша уснули. Первый между ее передними лапами, второй — положив голову на живот брата. Золотая Лапа тоже воспользовалась случаем и прикорнула. Перед этим она клацала зубами, ловя осу, которая летала у самого ее носа.

Над вершинами сосен вставало утреннее солнце. В цветах усыпляюще жужжали насекомые. Птицы то и дело носились в воздухе, добывая корм для своих птенцов.

Золотая Лапа устала от игры. Счастье переполняло ее.

8 сентября, пятница

~~~

Инспектор Свен-Эрик Стольнакке проснулся в половине пятого утра.

«Чертов кот», — была его первая мысль.

Обычно в это время его будил кот Манне, прыгая ему на живот всеми четырьмя лапами. И если Свен-Эрик, недовольно фыркнув, поворачивался при этом на бок, Манне карабкался по его спине, словно альпинист. Иногда при этом кот жалобно мяукал, и это означало, что он либо хочет есть, либо желает, чтобы его выпустили на улицу. Или же и то и другое сразу.