Кровь сталкера

Убравшись, Лиза присела за стол и только теперь почувствовала, как сильно устала. За сегодняшний день она столько пережила, что можно считать, родилась заново. Завтра похороны отца и начало ее новой жизни. Теперь она будет жить здесь, в Москве, значит, нужно искать работу и просить кого-то присматривать за мамой, пока она будет ходить на службу. Впрочем, после развода с Карлом согласно брачному контракту ей причитается достаточная сумма денег, чтобы вообще не работать. Если разумно распорядиться этими деньгами, купить недвижимость, положить эти деньги в надежный банк или вложить в какое-то дело…

Лиза покачала головой. Она подумала о том, что, пожив в Швеции, она тоже, очевидно, стала меркантильной настолько, что перед похоронами отца думает не о нем, а о деньгах, которые ей причитаются после развода.

Лиза встала и, убедившись в том, что мать спокойно спит, направилась в кабинет отца, села за его стол и машинально взяла в руки небольшой деревянный бочонок-карандашницу, который, сколько она себя помнила, всегда стоял у отца на столе. Ей захотелось вынуть карандаши, перевернуть бочонок и посмотреть на дно. Так она, приходя к отцу, всегда делала в детстве. Каково же было Лизино удивление, когда она заметила, что на приклеенной магазинной бирочке, где было обозначено место и дата выпуска, фантастическая по нашим временам цена в каком-то одном рубле и пятидесяти копейках, которые почему-то были обведены карандашом, между строк осталась сделанная отцом запись.

Лиза протерла тряпочкой лежащее на бумагах увеличительное стекло и прочитала: «Карта ВО – у Пушкина в деревне на пленке. 12 гривен».

Это было послание отца, адресованное ей, Лизе. Ведь только она любила вот так переворачивать у него на столе этот бочонок. Слезы покатились у нее из глаз. Теперь она точно знала, что и где нужно было искать. Подумав, Лиза решила, что не будет втягивать в эту историю генерала Потапчука, дождется Глеба. И как только он вернется в Москву, поделится с ним своим открытием. И они еще раз съездят в Зону и найдут, наконец, то, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.

– Лиза! – тихо позвала из своей комнаты мама.

А когда та вошла к ней, попросила:

– Лиза, у нас где-то был диск, где отец читает стихи… поставь его. Я хочу посмотреть и послушать.

Лиза молча кивнула и, повернув ноутбук так, чтобы маме было хорошо видно, поставила диск и включила запись.

Теперь отец с томиком Пушкина смотрелся особенно трогательно.

– Мой отец, твой дед, – проговорила мама, – он был археологом… Так вот, он тоже любил Пушкина. И все хотел откопать могилу вещего Олега. Он все время повторял, что это его Троя. Как Шлиман откопал Трою, так он откопает могилу вещего Олега…

Лиза видела, что у мамы снова слипаются глаза, и ничего не сказала. Но про себя подумала, что обязательно завершит дело деда и отца. И ей очень хотелось, чтобы ей в этом помог Глеб, самый надежный из всех, кто теперь был с нею рядом.

Глава 16

Когда Кипнис, очевидно окрыленный выгодной продажей старенького домика с заросшим крапивой приусадебным участком, поехал оформлять документы, Слепой, понимая, что сейчас дорога каждая минута, решил идти ва-банк.

Попросив прощения у Хелен, которая любовалась открывающимся с этого места видом, Слепой отозвал Ганса в сторону и сказал:

– Давайте не будем дурачить друг друга, я понял, что вы приехали сюда, чтобы найти клад, который покоится в захоронении легендарного вещего Олега. И у вас должна быть карта, которая может помочь найти эту могилу. Вы специалисты и, я уверен, поняли, что то, что показывал вам господин Кипнис, – жалкая подделка. Он просто хотел таким образом поднять цену на дом и землю. И он этого добился. Мы можем и дальше играть с вами в кошки-мышки, но вы сами понимаете, что без моей помощи вам не обойтись. Ни спрятать, ни вывезти сокровища без меня вы не сможете.

– Какой процент тебя устроит? – спросил Ларсон, пристально глядя на Слепого.

– Двадцать, – сказал Слепой, отлично понимая, что ему сейчас выгодней показаться жадным, чем открыть свою настоящую миссию.

– Десять, – твердо проговорил Ганс Ларсон.

– Пятнадцать, – предложил Слепой.

Ганс нехотя кивнул.

– Сейчас может начаться гроза, так что давайте вашу карту. Попросим здесь у кого-нибудь лопату – и за работу, – решительно сказал Слепой.

– Наверное, ты прав, – вздохнул Ларсон, – нет времени на то, чтобы раздумывать и, как говорите вы, русские, раскачиваться. Но карту мы будем смотреть вместе.

Слепой кивнул. Он, по правде, не ожидал, что Ганс будет таким сговорчивым. Было очевидно, что он сам опасается того, во что ввязался.

– Что же, – пожал плечами Слепой, разглядывая хорошо знакомую ему карту, которую, оглядываясь по сторонам, показал ему Ганс, – самое время обратиться к нашим научным консультантам.

– К кому? – напрягся Ганс.

– Не волнуйтесь. Они много не возьмут, – улыбнулся Слепой и подозвал мальчишек, с которыми играл в догонялки.

– Чего еще? – стараясь выглядеть серьезным, спросил тот, что постарше.

– Дело есть, – сказал Слепой.

– На сколько? – деловито спросил старший из мальчишек.