Кровь тайны

Рыцарь коротко кивнул.

– Это ты ублюдок, сэр Бельтан. Но в остальном ты не ошибся. К счастью для тебя – ведь ты уже лишился меча, который только что поставил на кон. Да, мои люди называют меня Горандон. Впрочем, Фолкен должен знать и другое мое имя.

Лицо барда покраснело от холода и гнева.

– О чем вы говорите? Я вас не знаю.

– В самом деле, Фолкен? Неужели тебя стала подводить память? Или заклинание Дакаррета окончательно повредило твой и без того небезупречный разум? Тогда я кое-что тебе напомню.

Рыцарь поднял руку и снял с головы шлем.

Он оказался старше, чем предполагала Грейс. Седые волосы развевались на холодном ветру, лицо избороздили глубокие морщины. Тем не менее он был красив, и Грейс не сомневалась, что, несмотря на возраст, Горандон очень силен; такие широкие плечи могли принадлежать только могучему человеку. Над ястребиным носом сверкали холодные глаза цвета льда в сумерках. Однако на лице застыло скорее насмешливое, чем суровое выражение. И еще в его глазах Грейс прочитала ум и жестокость.

Но сильнее, чем возраст черного рыцаря, Грейс поразила реакция Фолкена. Бард прижал серебряную руку к груди и пошатнулся. Его лицо стало белым, точно снег.

– Не может быть, – прошептал Фолкен, и человек в черных доспехах усмехнулся по-волчьи, неуловимо напомнив Грейс усмешку самого Фолкена.

Более того, она подумала, что Горандон вполне мог быть дядей или кузеном Фолкена. Вот только Фолкену семьсот с лишним лет; его семья много лет назад обратилась в прах.

– Келефон, – прошептал бард.

– Значит, ты меня все-таки помнишь, – сказал черный рыцарь.

Фолкен открыл рот, но слова – которые всегда были его силой и предметом гордости – изменили ему.

Бельтан посмотрел на барда.

– Келефон? Я не знаю этого имени.

Но Грейс знала. Она вспомнила историю, ее однажды рассказал Фолкен. В ней шла речь о трех Повелителях рун, которым удалось избежать гибели во время падения Малакора вместе с тремя Имсари, Великими Камнями. Джакабар взял Сумеречный Камень и спрятался на Земле, где подружился с Тревисом, назвавшись Джеком Грейстоуном. Через несколько столетий Майндрот последовал за некромантом Дакарретом, прихватив с собой Огненный Камень. Но третий Повелитель рун, тот, что забрал Ледяной Камень, исчез. Никто не знал, что с ним произошло. И его звали…

– Келефон, – сказала Грейс. – Вы последний из трех Повелителей рун, которым удалось спастись вместе с Великими Камнями во время последней битвы за Малакор.

Келефон поклонился ей.

– Вы хорошо знаете историю, Ваше величество. Но иначе и быть не может.

Он бросил взгляд на меч, который она держала в руках.

Ткань соскользнула, обнажив часть клинка, и Грейс показалось – всего лишь на мгновение, – что в глазах Келефона вспыхнул свет. Свет, подобный страху.

– Значит, вот он, легендарный Фелльринг, – небрежно проговорил Келефон. – Должен заметить, что он не производит особого впечатления.

Несмотря на насмешливый тон, Грейс обратила внимание на то, что Келефон не попытался забрать у нее меч. Не вызывало сомнений, что он мог уничтожить их одним словом, – но ученый в ее душе не смог удержаться от эксперимента. Грейс слегка приблизила острие меча к Келефону. Он невольно отступил на шаг, а затем бросил на нее испепеляющий взгляд, словно сообразил, что она делает.

Фолкен стоял, прижав руки к животу, словно кто-то нанес ему сокрушительный удар.

– Я не понимаю, Келефон. Все думали, ты умер. Бледный Король владеет Гелтизаром, Камнем Льда, вот уже несколько столетий. Как тебе удалось выжить, если Бераш отобрал у тебя Камень? Что ты делал все эти годы? И почему ты одет как командир черных рыцарей?

– Он и есть их командир, Фолкен, – сказал Бельтан, обнимая барда за плечи, чтобы его поддержать. – И жив он только потому, что отдал Камень Льда Бледному Королю в обмен на собственную жизнь. Точнее, на бессмертие. Другого ответа быть не может – даже я все сразу понял.

Грейс знала, что Бельтан прав. Келефон бежал, унося Гелтизар, после падения Малакора, а вскоре после печальных событий Камень попал в руки Бледного Короля. Теперь, семь столетий спустя, появился живой и здоровый Повелитель рун.

Но жив ли он, Грейс.

После некоторых колебаний она потянулась к нему, пытаясь коснуться его нити жизни. Вот – горячая, яркая, как вольфрамовая нить в электрической лампочке. А в его груди бьется теплое, живое сердце.

Может быть, он не отдал Камень Бледному Королю, Грейс. Возможно, Келефон передал его Дакаррету. Не следует забывать, что некромант проклял Фолкена, наградив бессмертием, чтобы бард вечно помнил о своем участии в гибели Малакора. Дакаррет мог сотворить аналогичное заклинание для Келефона – в обмен на Камень. А потом некромант преподнес Камень Бледному Королю.