Кровь Троянского коня

– Выбирайте, – он придвинул к ней несколько документов. – Фото я сейчас сделаю и вклею и печать поставлю. Никто ничего не заподозрит. Ага, хотите быть немкой? Ну что ж, на время путешествия вы – Ульрика Альсдорф, тридцати двух лет, проживающая в Ганновере. Граждане Европейского союза имеют право беспрепятственно, только по предъявлению удостоверения личности или паспорта, въезжать на территорию Великобритании на срок до девяноста дней – без всякой визы. Как, впрочем, и наоборот – англичане в Европу. Европейцев никто особенно не контролирует. То, что вы немка, объяснит ваш акцент. Хотя разговаривать вам, скорее всего, не придется.

Роберт указал ей на стул, расположенный напротив белого экрана, затем сделал несколько снимков при помощи крошечной цифровой камеры. Вывел фотографии на экран компьютера, выбрал наиболее удачную, распечатал. Через десять минут в паспорте Ульрики Альсдорф красовалась фотография Ирины. Роберт шлепнул печать (у него имелась целая коллекция штампов и печатей) – паспорт был готов.

– Держите, – он протянул Ирине документ. – Делаю быстрее, чем любые бюрократы, особенно немецкие. Ну что, кажется, теперь мы можем отправляться на вокзал.

Они успели к самому отправлению экспресса на Лондон. Два билета в купе первого класса – и через несколько минут Ирина и Роберт оказались в поезде. Процедура проверки документов, которой так боялась Ирина, прошла прозаически быстро. Пограничник открыл малиновый немецкий паспорт, лениво сверил фото с физиономией Ирины, бросил взгляд на билеты, улыбнулся и протянул документ обратно. Никаких вопросов и тем более страшенных процедур. Французскому пограничнику не было никакого дела до этой немки.

– Ехать не так уж долго, всего три часа, – сказал, зевая, Роберт, когда они заняли купе, отделенное от коридора стеклянной дверью. – Поезд идет со скоростью триста километров в час. Я принесу вам что-нибудь поесть, вы ведь голодны, не так ли?

Состав тронулся в путь, Ирина, оставшись одна в купе, попыталась совладать с мыслями. Что же ей делать? Да, она поступит именно так – приедет в Лондон, найдет свою подругу Галину – та работает в лондонском представительстве одного из крупных российских банков, через нее свяжется со своим адвокатом…

В ожидании Роберта Ирина наткнулась взглядом на листы с переводом текста манускрипта. Она пробежала их глазами. Этот французский она еще осилит. Да и буквы читабельные, не та вязь-паутина полуистлевших слов, что в оригинале. Или тот «оригинал» был все-таки подделкой?

Вернулся Роберт с пакетом булочек, несколькими бутербродами и соком.

– Ага, вас привлек текст манускрипта? Оригинал написан на латыни, поэтому был изготовлен адаптированный перевод на французский. Отец Жером, несмотря на свои недостатки, отличный филолог. Именно он сфабриковал по настоянию аббата фальшивку, которую презентовали вчера ученым. Д'Эрбервили и высшее церковное руководство не хотят скандала – потому что в подлиннике аббат Ансельм признается в… Впрочем, вы и сами это прочитаете. Я бы удовлетворился вполне и такой вот копией, но мне нужен оригинал, потому что только в нем… Ну ладно, кушайте и читайте, а я вздремну. Обо всем поговорим позднее, если вы, конечно, захотите. И все же мне ужасно интересно – кто же опередил меня и стащил манускрипт?

Ирина, перекусив, взглянула еще раз на перевод манускрипта. Ее знаний французского должно хватить, чтобы осилить это. Сон пропал, событий этой ночью было слишком много, чтобы теперь спокойно спать. Да и что ждет ее во сне – опять темная пещера, заполненная маслянистой водой, и нечто, появляющееся из ее глубин…

Появился любезный проводник, который еще раз проверил билеты и пожелал bon voyage. Ирина откинулась на спинку сиденья и начала читать. Но мысль о гибели Ярослава Мефодьевича не давала ей покоя. Бедный профессор, и почему все так получилось? Он, как и его коллега профессор Венденяпин, стал жертвой подлого убийства. Кто-то намеренно уничтожает людей, знающих тайны дольмеков. Кто? Зинаида и Валера?

ПОКАЯНИЯ ГРЕШНИКА, или ГИБЕЛЬ ДОЛЬМЕКОВ

«Сегодня, дня 29-го месяца апреля, накануне Страстной недели перед праздником Воскресения Господня, года 1601-го от Рождества Спасителя нашего Иисуса Христа и в двенадцатое лето правления христианнейшего короля нашего Генриха Четвертого, решаюсь я, смиренный раб божий Ансельм, приняться за перо, дабы изложить свои многочисленнейшие грехи.