Кровь у всех красная (СИ)

— Каких доказательств мира вам еще нужно? — Тобирама скрестил руки на груди. — И почему доказывать что-то должен только ани-чан?

— Допустим, Хашираме я доверяю. А вот уже тебе — нет.

Тобирама вскинулся было продолжить спор, но осекся, когда на плечо легла рука брата. Не сжимаясь до синяков и даже не придавливая к земле незримым, но веским несогласием… Хаширама просто не хотел устраивать перекрикивания.

— И у тебя есть идеи по этому поводу? Сам же говорил, невозможно проникнуть в чужое сердце, чтобы понять, какие именно чувства в нем скрыты.

— Есть одна идея… — Мадара задумчиво взглянул куда-то вверх, поверх голов Сенджу.

— Безумная, как мир между нашими кланами?

— Да, — согласился Мадара. — Давай махнёмся братьями?

— Учиха… — справился с удивлением Хаширама далеко не сразу, но все же быстрее буквально онемевших Тобирамы с Изуной. — Ну ты псих.

Прозвучало почему-то восхищенно.

— Угу, — согласился он, настороженно прислушиваясь к ощущениям. — Как тебе предложение?

Вообще, он мог бы начать своё обоснование издалека, раскрывая логические доводы… но в таком случае основную угрозу представлял маленький раненый отото, который наверняка бы подумал, что брат надышался какой-то дряни или просто сошёл с ума, и ему лучше побыть без сознания, пока не натворил бед в угаре. А тут… пока челюсть ловит, можно и убежать куда-нибудь…

— Как камнем по башке, но может и выгореть, — честно признался Хаширама. — Пока все остальные поймут, что мы серьезно, пока отойдут от потрясения… уже как-то и привыкнут. Главное, уговоры пережить, — и он с легкой опаской покосился на Тобираму.

В том, что отото в случае необходимости первый отправится заложником, Хаширама не сомневался. Равно как и в том, что в противостоянии Тобирама против Учих сочувствовать надо скорее Учихам. Но ведь брата сначала нужно убедить, что идея чуть ли не единственно правильная! Он к возможному перемирию до сих пор относится более чем скептически, а тут такое…

— Ага, — согласился Мадара, он чувствовал невероятную лёгкость, которой не ощущал уже многие и многие годы, с тех пор как отец внушил ему, что он уже взрослый воин и устраивать пакости — несолидно.

— ДА ВЫ ЧТО, СЕРЬЁЗНО?! — завопил Изуна. — ВЫ НА ПАРУ СОШЛИ С УМА, ЧТО ЛИ?! КАК ЭТО ВООБЩЕ МОЖЕТ ПОМОЧЬ?!!

— Брат, — проникновенно начал Мадара, обернувшись. — Считай это операцией по деморализации врага. Я разрешу тебе быть милым.

— Почему мне кажется, что это диверсия? — хмуро поинтересовался Тобирама.

— Отото. Учихи. Много Учих, которым нельзя тебя убивать, — коварно предложил Хаширама.

— Мне их тоже, — не дал сбить себя с подозрительности младший Сенджу.

— Хочешь сказать, ты не справишься?

— Это был подлый прием, — насупился Тобирама.

— В любом случае, обмен «заложниками» нужно будет производить официально и при кланах, — Хаширама повернулся к Мадаре. — Чтобы ни одна скотина потом не вякнула про похищение или про то, что стоит деморализовать главу вражеского клана.

— Согласен, — кивнул Мадара.

— Нии-сан, я не хочу-у-у…

— Изуна, список!

— Какой ещё список? А-а-а-а… Чёрт. Ненавижу тебя. Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Идея была проста, как кунай. Выказать доверие. Обменяться самым дорогим. И, одновременно, научиться понимать друг друга. Конечно, заглянуть в чужое сердце невозможно, но кое-что увидеть можно и на поверхности. Ведь как-то же братья понимают друг друга с полуслова, хотя не всегда и во всём согласны.

— Список тех, кого нужно убить первым? — подозрительно уточнил Тобирама.

— Вот ты и выяснишь, — легкомысленно хмыкнул Хаши.

— Ани-чан, ты невозможен!

— Но ты согласен?

Тобирама вздохнул, просверлил обоих Учих тяжелым взглядом и отрывисто кивнул.

— Тогда завтра? Или пусть Изуна-кун долечится окончательно?

— Нет смысла тянуть, — возразил Мадара. — Да и Изуне будет лучше под присмотром медика.

— Нии-сан. Я тебе жестоко отомщу, — пообещал младший Учиха.

— Хорошо. Только давай после окончания операции.

Кавайный няшка Изу-чан обладал невероятно мстительным и пакостным нравом. В последний раз, когда Мадара провинился, за ним начала бегать толпень размалёванных девиц, наперебой предлагая ему ненавистные яблоки. Кто-то пустил слушок, что Мадара подумывает жениться. И любит яблоки.

Кто-то, угу.

— Ани-чан, — Тобирама больше ничего говорить не стал, ограничившись взглядом.

Хаширама медленно и почти торжественно кивнул, давая обещание быть бдительным, не позволить себя нечаянно прирезать и вообще не вестись на добрую волю Учих. Конечно, отото еще вылюбит ему весь мозг, настаивая на повышенных мерах безопасности и как можно меньшей степени контактов с заложником… но он поймет. Не сразу, но поймет обязательно — потому что Хаширама был уверен, что тот улыбчивый лохматый мальчишка не умер окончательно.

Насколько Сенджу знал Мадару — тому вечно серьезное и хмурое лицо Тобирамы будет как красная тряпка для быка. Только вот развеселить отото или же довести его до бешенства — задача не из простых. Хаширама все же поставил бы на Мадару, но ставка не должна быть слишком большой.

Хм. Может, и в самом деле?..

— Мадара. Спор, на желание?

— Что ещё? — недовольно осведомился Учиха.