Кровь у всех красная (СИ)

Увы, договорить ему не удалось: Мадара сорвался с места в атаку, раздавая крепкие, но неопасные оплеухи. Как показывал опыт, побитый собеседник и слушает внимательнее, и соглашается охотнее.

— Хорошо, начнём разбор претензий, — нейтрально произнёс он, стоя посреди постанывающей толпы. — Предательство интересов клана. Невозможно технически. Так как я являюсь сильнейшим представителем клана, я определяю его интересы. Возражения?

Возражений не последовало.

— Кроме того, главными целями кланов является выживание и уничтожение врагов. Я сделал всё, чтобы этого добиться.

— Но!..

— Если удастся заключить с Сенджу крепкий мир, — Мадара обернулся на голос. — Они перестанут быть нашими врагами. Следовательно, враг будет уничтожен. Возражения? Вот и хорошо. Что до попирания традиций… Традиции — это всего лишь алгоритмы действий, приводящие к одному и тому же результату. Наши традиции приводят нас только к продолжению войны. Да, не приводят к уничтожению. Но и к победе — тоже. Так не пора ли что-то менять?

— Да, но… — проговорил кто-то из молодёжи. — Цветочного фестиваля в этом году не будет?

— Как котят… — задумчиво сообщил Тобирама. Вроде бы себе под нос, но достаточно громко, чтобы рядом стоящие могли услышать. — Развивая мысль, страшные-грозные Учихи — котятки… А что за фестиваль-то? И почему не будет? Ани-чан поучаствовать точно не откажется.

— Мы не котята! — возмутился кто-то из молодёжи, вскакивая. — Ты! Сенджу!

Мадара отвесил ему затрещину:

— Язвить сначала научись, прежде чем во взрослые разговоры встревать! — а затем повернулся к Тобираме: — Изуна ежегодно устраивает культурные мероприятия для всего селения. Началось всё со всеобщего ремонта и уборки, а теперь дошло до конкурса украшения домов цветами, литературных и песенных вечеров и представлений в театре. Но с учётом новостей… Боюсь, фестиваль будет межклановым.

— Что?!

— Кощунство!

— Да никогда!

— Обломаются эти Сенджу!

— Это наш фестиваль!

— Я уже песню приготовила!

— Думаю, Изуна не меньше вашего хочет устроить фестиваль, — продолжал Мадара. — И то, что он находится в чужом поселении, его вряд ли смутит.

— Это да…

— Изуна-кун такой!..

— Но это же опасно!..

— Но Изуна-кун такой…

— Заткнись, женщина!

— Какие знакомые интонации… — всё так же задумчиво протянул Тобирама. — «Изуна-кун такой классный… Изуна-кун такой мудак! Изуна-кун такой кла-а-асный муда-а-ак». Или он маскируется хорошо? И вообще, котята, не знаете, от чего отказываетесь. У нас весной кулинарные состязания устраиваются. С участием ани-чана, — Сенджу мечтательно прижмурился.

— Глава клана Сенджу… Готовит? — Учихи дружно впали в каплю.

— Вкусно готовит! — воздел палец к небу Тобирама.

— Стоило заключить мир, чтобы на это хотя бы посмотреть, не? — заметил Мадара. — А теперь кыш отсюда, нечего мне тут двор захламлять.

— Мадара-сама… Но как же… Месть?

— А толку-то с неё? Мёртвых ею не воскресишь. Только увеличишь количество трупов. Кыш! И займитесь уже организацией фестиваля сами.

Пока присутствующие переваривали такое революционное заявление от главы клана, Тобирама высмотрел в толпе несколько человек с характерными ухватками и пристал с требованием выдать ему почтовую птицу. Учихи отбрыкивались, заявляя, что не положено, и вообще, Мадара-сама… Тобирама пожал плечами и пошел доставать Мадару. То, что ани-чан поучаствовать в намечающихся безобразиях — что немаловажно, мирных безобразиях — не откажется, он не сомневался. Но ведь нужно согласовать время, формат, место, решить, будут ли допускать кровных врагов в селение, или же лучше устроить временный праздничный лагерь где-нибудь между…

Были у Тобирамы и еще кое-какие идеи, требующие связи с братом.

Мадара на просьбу выделить ему почтовую птицу отреагировал спокойно, только поинтересовался:

— А что, у вас нормальных тайных методов связаться нет, что ли?

— И потом доказывать, что я не секретные документы Учих пересылаю? — возмутился Тобирама. — Тебе жалко птицу выделить? К вечеру обратно прилетит, ручаюсь. А то и раньше.

— Да бери, бери, только письмо перед отправкой покажи, — снова зевнул Мадара.

Обычно недосып на него не так жутко влиял, но тут две ночи подряд он не просто не спал, он ещё и переживал за брата. Сил переживать и спорить у него уже не оставалось… Разве что драться он был готов в любом состоянии.

— Котичка, — умилился Тобирама. — Лохматый. Птицу выдайте, Мадара-сама разрешил.

Способы экстренной связи на случай попытки убиения всем кланом у Тобирамы были. Равно как и возможность уйти с помощью Хирайшина — уж метки он расставил везде, где доводилось бывать. Можно было бы сказать, что это лишает затею с обменом заложниками всякого смысла… Но только если не знать Хашираму. Не стоило и сомневаться, что прямо оспорить его решение никто не посмеет. А от яда в чае никакой Хирайшин не спасет.