Кровь за кровь

– Ей Богу, не ожидал. Ты сразил меня наповал. – Только теперь я заметил, что в ресторане воцарилась относительная тишина; у оркестрантов начался обычный пятнадцатиминутный перерыв.

– Ты, небось, думал, что я сейчас по меньшей мере руковожу банком?

– Так ведь большинство твоих единокровных братьев после распада Союза пошло в большой бизнес. А кое-кто вообще умудрился добраться до таких высот, что страшно представить. Как это по научному – олигархи. Евреи стали столпами русского народа. На твоем месте я бы этот момент отразил в оратории или как там это называется. Ты ведь, настолько мне помнится, пробовал сочинять классические вещи.

– Было… – хмуро кивнул Лева. – Милые увлечения молодости. Мне и нынче, если честно, хочется посидеть за роялем над чем-нибудь стоящим. Увы…

– Текучка задрала?

– Не то слово… – Лева походя хлобыстнул рюмашку и зажевал веточкой петрушки. – Чтобы выжить в нынешнем бардаке, нужно постоянно и неустанно вертеться. Финансист из меня никакой, в бизнесе я разбираюсь как свинья в апельсинах, остается последнее – то, на чем воспитан. Музыка. Лабух я, Стас, по жизни лабух. И никуда мне от этого не деться.

– Линяй в Израиль. Там тоже нужны музыкальные таланты. Создашь оркестр – и по Европам. Дарю идею – будешь нести в зажравшиеся капиталистические массы музыку ресторанного подполья времен тоталитарного советского режима. Уверен, народ на твои концерты повалит косяками.

– Я уже был в Израиле. Сманили дурака… – Лева смачно завернул и вовсе не по интеллигентному. – Полгода на метизном заводе гвозди и болты в тару фасовал. Пальцы стали как обрубки.

– Что поделаешь, – заметил я философски. – Там ведь живут одни евреи. Кому-то надо пахать…

– Короче говоря, я повернул оглобли – и очутился в родном "Огоньке"… тьху! – "Дарвине". Платят здесь вполне прилично, ну а сармак… что тебе говорить, сам понимаешь. Бабки кидают не глядя. И кстати, твои русские.

– Лева, позволь заметить – не мои, а новые. Я, кроме шапки, которой у меня нет, бросить ничего не в состоянии.

– Судя по заказу, – Лева критическим взглядом окинул стол, – ты тоже не бедствуешь.

– Дружище, я здесь на спецзадании. – Я решил рискнуть – Лева всегда был надежным парнем и обычно держал язык на привязи, что особенно ценили разные совковские жучки, пропивающие шальные деньги в банкетном зале "Огонька".

– Ты мент!? – Большие грустные глаза Бермана полезли на лоб.

– Обижаешь, гражданин хороший. Я всего-навсего служащий частного детективного агентства.

– Стас, я сражен наповал… – Лева расхохотался. – Я готов был поверить, что ты занимаешься каким-то бизнесом, но чтобы так… Ну и жизнь… – Он удивленно покачал уже лысеющей кудрявой головой.

– Судьба играет человеком, а он, мятежный, шпилит на трубе. Больно кушать хочется, Лева, притом, постоянно. Вот и сманили меня на неизведанную стезю. И теперь я по ней не иду, а большей частью ползу на карачках.

– И что тебя привело в "Дарвин"? Если, конечно, это не секрет.

– Для других – да, для тебя – нет… – Я пустился берега и нырнул в стремнину – будь что будет. – Только очень прошу, Лева – не для прессы…

– Мог бы и не предупреждать. Ты меня знаешь.

– Знал, Лева, знал. Будем откровенны. Люди со временем меняются, и, к сожалению, чаще всего в худшую сторону. Но у меня секреты не геополитического масштаба, а потому я особо не буду переживать, если они нечаянно уйдут в открытый эфир.

– Может, ты и прав. С годами я начал замечать, что становлюсь брюзгой и женоненавистником.

– Почему так?

– Я развелся. Жена и дочь остались в Израиле. Моя половина не хотела возвращаться ни в какую. Недавно вышла замуж за какого-то Шмуля и теперь живет в кибуце, выращивает розы. Но про нее ладно, а вот дочь…

– Не переживай, – утешил я его. – Телок на твой век хватит. А что касается дочери, так ведь она, надеюсь, жива-здорова и тебя, уверен, не забывает.

– Да, так оно и есть… – Глаза Левы увлажнились от переизбытка чувств.

– Вот видишь… А что касается моего секрета… – Я на мгновение умолк, собираясь с мыслями. – Лева, тебе известен некто Храпов?

Перемена, произошедшая с Берманом, была поразительной. Он вдруг застыл и напялил на себя каменную маску. В его взгляде, обращенном на меня, мелькнул самый настоящий страх.

– Ты с ума сошел! – зашипел он, склоняясь к столу. – Забудь и думать о нем!

– Значит, известен, – с удовлетворением констатировал я и разлил водку по рюмкам. – За нас с вами, Лева, и хрен с ними. Выпей и приди в себя. Моя скромная тайна, как я и предупреждал, не для широкой общественности. Что поделаешь: секреты подобного рода – мой хлеб.

– Все, мне пора… – Лева посмотрел на свои наручные часы.

– Так мы еще поболтаем о жизни?

– Стас, ты как был пиратом, так им и остался. Позволь я немного подумаю… и поработаю.

– Лева, выручай. Наше интервью не затянется. Я тебя жду…

Берман пошел к эстраде, а я предался воспоминаниям.