Кровь за кровь

— Светланка? — глухо переспросил Ковалев.

— Да, вот эта девочка. Он позвала людей, и меня отвезли в больницу… А там я уже договорился с врачами, чтобы ко мне никого не пускали. Чтобы выждать время… Да и кровь здорово помогла, спасибо тебе.

Ковалев пристально смотрел на девочку.

— Где ты была?

— Я… — тихо прошептала та.

— Где ты была, я тебя спрашиваю! — вдруг крикнул Ковалев и со всего размаха влепил девочке пощечину.

Терпухин набросился на Ковалева.

— Степан, ты сдурел? Зачем ты ударил ее?

— Потому что она грязная стерва! Пошли домой! — рявкнул Ковалев на ребенка.

— Нет, я хочу остаться здесь, — захныкала девочка.

— Пойдем! — дергая Светланку за руку, кричал Ковалев.

— Отпусти меня! — продолжала хныкать Светланка. Вдруг она вырвалась и бросилась в другую комнату.

— Да что с тобой такое? — спросил Терпухин, обращаясь к Ковалеву.

— Ты прекрасно знаешь, что со мной.

— Я ничего не знаю! Послушай, Ковалев, я тебя уважаю, ты хороший человек, но почему ты без всякой на то причины ударил ее?

— Потому что она моя дочь, вот почему.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Терпухин переваривал услышанное. Наконец он проговорил:

— Все равно бить детей нельзя!

Ковалев поднялся, чтобы уйти.

— Подожди, не уходи. Ты мне сказал, что она была за Уралом, с матерью, потом ударилась в бега… Я поверил тебе, а ты солгал. Ты ее отверг!

— Тебе не кажется, что ты уже достаточно много сказал? — ответил уже более спокойно Ковалев. — Она же проститутка, малолетняя проститутка! Начала с седьмого класса. Что мы только ни делали с женой! И в погреб сажали, и голодом морили, так еще хуже…

Из другой комнаты вернулась Сильнова и сообщила, что у Светланки истерика.

— Твоя беда в том, — сказал Терпухин, — что ты неграмотный мужик. Девочке нужна коррекция поведения. Я вытащил ее из лап Горулева, определил в специнтернат. Ей там хорошо. Там опытные психологи, священник, такие же, как она, девочки. Светланка отпросилась на пару дней, чтобы поблагодарить меня! А ты, старый дурак, ударил ее…

— Знаешь, Юра, не нужны мне твои нравоучения!

— Ну и убирайся! И больше никогда не обращайся ко мне.

— Я уйду. Обещаю тебе, что я больше никогда не вернусь.

Ковалев ушел, хлопнув дверью. Терпухин и Бузуев прошли в другую комнату. Светланка лежала на кровати, а Сильнова хлопотала возле нее.

— Когда я была маленькая, — вдруг произнесла Светланка, — отец часто возил меня на Черное море. Там было здорово! Каждый раз, когда я находила красивые камешки, я радовалась этому весь день. Папа меня очень сильно любил. И нельзя его винить в том, что произошло. Если бы не война… А потом мама бросила его…

— Бросила?

— Да, если бы не это, все было бы по-другому.

— Неужели? — прошептал Терпухин. — Я должен что-нибудь сделать. Надо вернуть его…

Терпухин догнал Ковалева далеко в степи.

— Степан, я хочу поговорить с тобой.

— Мы уже обо всем поговорили.

— Нам надо посоветоваться…

— Да, мне ничего не остается, как советоваться с тобой.

— Ковалев, надо вместе искать выход, — Юрий взял товарища за плечо.

— Отстань! Это ты во всем виноват, — вдруг повысил голос Ковалев. — Если бы я не ввязался в эти чертовы драки, я бы не встретил Светланку.

— Значит, ты меня винишь в случившемся? — Терпухин шел рядом с Ковалевым. — И считаешь дочь пропащей? Ты забываешь о ее возрасте. Это пройдет. Ведь не считаешь же ты Сильнову пропащей?

— Она тоже шлюха! Вообще-то ее заставили заняться проституцией. Если бы не эта чертова война…

— Ковалев, Светланка сказала, что бросит все, если вы будете жить вместе. Поверь мне, поверь Сильновой, ни одной женщине не нравится быть проституткой!

— Она хочет прекратить заниматься этим? Я думаю, надо дать ей шанс, — Ковалев остановился.

— Я тоже так думаю. Когда ты сможешь забрать ее?

— Когда она захочет. Это и от тебя зависит, — Ковалев зашагал быстрее.

— Не уходи, Ковалев, — Терпухин остановился, — ты что, забыл, что ты сказал только что? Другую женщину ты бы простил, а собственную дочь не можешь?

Сзади послышался шум. Приятелей догоняли Бузуев и Люба Сильнова. Далеко позади брела Светланка.

Ковалев, не оглядываясь, быстро шел прочь.

— Если ты такой упрямый, так и оставайся таким до конца дней своих, — в сердцах бросил Терпухин.

— Папа!.. — зарыдала Светланка.

Ковалев не остановился.

Терпухин стал успокаивать девочку, но она вырвалась и побежала в ночную степь. Заплакала и Сильнова.

— Да хватит вам! — рассердился Терпухин. — Сырость тут развели! Услышат солдаты…

— Да, слезами горю не пособишь, — сказал Бузуев.

Вдали раздался топот ног, и Светланка вскрикнула.

— Кто там? — насторожился Терпухин.

— Отпустите меня! — до них донесся сдавленный крик девочки.

— Это солдаты! — прошептала Сильнова. Показались темные фигуры. Их было много — пять, десять, пятнадцать черных фигур на фоне звездного неба. Они шли но степи, растянувшись цепью.

— Беги за Ковалевым, — сказал Терпухин Сильновой, — а если они повернут к нам, я остановлю их. Бузуев, марш к Светланке…

Бузуев растворился в темноте. В это время появился запыхавшийся Ковалев.

— В чем дело? — спросил он.

— Какие-то сволочи пытаются утащить твою дочь, — выпалила Сильнова.