Кровь за кровь

— Да что ты все Чечней прикрываешься? — от душившей его злобы Терпухин перешел на «ты». — Что это за законы у тебя такие, что убийца разгуливает на свободе, ходит в магазин? Его даже в станице Гришановской видели! Вот попался бы он мне, я бы его… А потом на чеченцев свалил…

— А почему бы не предположить, — невозмутимо продолжал следователь, — что смерть Ковалевых — дело рук чеченцев? И если ты такой крутой, почему с чеченцами не разберешься? По нашим данным, у тебя невеста в плену, не так ли?

Терпухин понял, что дальнейший разговор бесполезен и надо добиваться правосудия собственными силами. Однако проникнуть на территорию военной части стало невозможно. Забор из бетонных плит вокруг времянок и палаток возник всего за одну ночь. Везде были выставлены посты. Часовые, как и положено по уставу караульной службы, окликали каждого, кто приближался к охраняемой зоне, и начинали палить в воздух из автоматов.

Командир военной части сперва вообще отказывался от встречи с Терпухиным, но потом все-таки согласился. Юрий узнал, что тела Ковалевых, отца и дочери, были обнаружены на элеваторе солдатами, возвращавшимися из Гришановской, куда они ходили в самоволку. Они-де и сообщили об этом военному патрулю. Следственная бригада еще до рассвета переместила тела в расположение воинской части, а чуть позже военные эксперты увезли тела в спецморг.

— Где сейчас Горулев и Былинкин? — спросил Терпухин у командира части.

— А это уже, извините, не ваше дело, — спокойно ответил полковник. — И, как говорится, благодарю за беседу…

Бузуев тоже горел желанием отомстить. Вместе с Терпухиным они строили планы, дальнейших действий.

— Вполне возможно, что их уже давно нет в военном городке, — предположил Бузуев. — Взяли и перевели куда-нибудь на Дальний Восток.

— Если это так, тогда все пропало, — Терпухин свесил голову над столом, уставленным бутылками и нехитрой снедью.

— Надо перестать пить, — мрачно заявил Бузу — Ты в последнее время много пьешь…

— Ты тоже, между прочим.

— Я пью, да думаю. Есть у меня один планчик. Все будет без проблем, если мы прикинемся побежденными… Эти гады выползут сами…

— Очень хороший план. Особенно на тот случай, если Горулева и Былинкина и след простыл, — иронично заметил Терпухин.

— Юра, нам поможет классика. Знаешь, что я придумал?

— Что?

— Убийц всегда тянет на место преступления. Вот где мы сможем подстеречь этих ублюдков!..

— Может, они уже побывали там.

— Нет, они напуганы… Возможно, они полезут туда, чтобы полностью замести следы. Скажем, найти все гильзы от пистолета…

Приятели караулили у элеватора целую неделю. Бузуев не ошибся. К исходу седьмого дня бесполезного сидения в засаде в степи раздались шаги. Взвизгнула металлическая створка ворот. Терпухин и Бузуев замерли и прислушались. Так и есть, убийцы пришли на место преступления.

Яркий свет ослепил их.

— Ни с места, стоять и не двигаться!

Былинкин попытался нырнуть под металлическую лестницу, но пуля, выпущенная из автомата Калашникова, прошила ему ногу. Былинкин застонал и остался лежать под лестницей.

— Что вы здесь делаете? — закричал Терпухин.

— Капитан, я не виноват, — Былинкин пополз по бетонному полу, — этот Ковалев с ума сошел, попёр на меня, как танк, что мне оставалось делать? Да и пьяный я был…

— Я тоже не виноват, — бормотал Горулев, ставший белее мела. — Девочка сама соскользнула вниз.

— Нет, я все видел, — сказал Бузуев, выходя из укрытия. — Так что, заткнись.

— Я тебе говорю правду, так все и было, — не унимался Горулев. — Я не хотел ее смерти! Так вышло. Здесь высоко, она неудачно приземлилась… Такова ее судьба. Тем более что она развращена до предела… Она…

— Сохраните нам жизнь! — мямлил подстреленный Былинкин.

— Вот сукины дети, — с ненавистью проговорил Терпухин. — Совратили ребенка, а теперь пощады просят!.. Молитесь, сволочи, Богу!.. Ты, — обратился он к сержанту, — ублюдок, ты стрелял, да? Короче, тебе конец!

— Не трогай, меня, капитан! Я знаю, ты был в спецназе, ты крутой, ты убьешь… — Былинкин полз по бетонному полу и протягивал к Терпухину руку.

— Не надо, Юра, — сказал Бузуев.

Терпухин опустил автомат.

— Мы не дикари, — продолжал Бузуев. — Но и вы должны понести наказание… А ну-ка, лезьте наверх! Ты и ты!

— Не трогайте меня, я раненый! — завопил Былинкин, поняв, что задумал Бузуев. — Помогите!

— Ори не ори, бесполезно, — Терпухин потряс автоматом. — А ну, лезь быстро, сволочь, наверх! Не можешь? Сейчас я помогу тебе…

Горулев уже забрался по лестнице наверх.

— Прыгай, — сказал Терпухин и навел на лейтенанта автомат. — Если останешься цел, то будешь всю оставшуюся жизнь благодарить Бога. Если сломаешь позвоночник, то это будет тебе, так сказать, мерой пресечения…

— Эх ты, казак, — крикнул Горулев. — Я слышал, что казаки еще более свирепые, чем дикие чеченцы. Те хоть прилюдно устраивают шариатский суд… А ты…

— Прыгай, скотина, еще о суде заговорил…

— Думаешь, не прыгну?

— Прыгай, прыгай!