Кровь за кровь

Инструктор по боксу был точно в такой же майке, но потемневшей от пота. «Славно поработал», – подумал Роман… А потом все мысли вылетели из головы, кроме одной-единственной, короткой и беспрестанно повторяемой в мозгу:

Он! Он! Он!

Тренер снял шлем и оказался Николаем Рахмановым. Вот кого Роман меньше всего ожидал увидеть здесь и сейчас. Да и желания видеть тоже не было.

– Оставьте его, – попросил он все еще слабым, непослушным голосом. – Я сам попросил ему показать, что такое настоящий бой.

Все взгляды обратились на него.

– Сам? – переспросила администратор, у которой от облегчения лицо размягчилось и просветлело.

– Это была моя прихоть, – подтвердил Роман, с трудом поднимаясь с холодного пола. – Я хотел проверить, гожусь ли в боксеры.

– Так нельзя, – покачал головой парень в фирменной майке.

– Надо постепенно, – поддержал второй.

– Вам, наверное, в медпункт нужно, – спохватилась администратор. – Давайте я вас провожу.

– Ничего страшного, не надо, – сказал Роман, предусмотрительно сдержав порыв покачать головой. – Все в порядке.

– Я сам его провожу, – неожиданно вызвался Рахманов.

Если до этой минуты у Романа оставались какие-то сомнения в том, что он видит перед собой бывшего закадычного друга и нынешнего заклятого врага, то теперь никаких сомнений не осталось. Да, это был он, Николай, Коля, Колька, Колян. И, надо полагать, ему снова не терпелось остаться с Романом наедине.

– Ага, пошли, – выдавил Роман из себя через силу.

Убедившись, что конфликт улажен, присутствующие сразу утратили к ним интерес. Рахманов и Бородин вышли на лестницу и, спустившись одним пролетом ниже, остановились.

– Продолжение следует? – произнес Роман, с усилием двигая распухшими губами.

– В благородство играешь, – процедил Николай. – Понятно.

– А ты в мстителя?

– Это не игра! Я ничего не забыл. И не простил.

Примерно в середине фразы Николай протянул руки, сгреб в кулаки футболку бывшего друга, а потом оттолкнул его от себя. Пошатнувшись, Роман шагнул вперед.

– Да, – сказал он. – Я виноват. Но столько лет прошло. Хватит уже, а? У нас же не вендетта до конца жизни…

– Вендетта! – прошипел Николай, свирепо ударяя перчаткой в перчатку. – Именно! И нечего тут шляться.

– У меня абонемент. Так что скоро жди в гости снова.

– Опять измордую. Еще сильнее.

– Поглядим, – независимо произнес Роман и отправился переодеваться.

В медпункт он не пошел и наутро пожалел об этом. Может быть, врач дал бы ему какую-то волшебную мазь, которая сняла бы опухоль? Хотя что может быть лучше своевременного холодного компресса? А еще существуют всякие примочки и компрессы, рецепты которых наверняка найдутся в Интернете.

– Я готова, – доложила Каринка. Она подошла к Роману и остановилась рядом.

Девушка была на голову ниже, с точеной фигуркой и маленькими ступнями, для которых любая обувь казалась великоватой. Веяло от нее терпкими, пьянящими духами. Стоило лишь шевельнуть пальцем, чтобы она с готовностью стащила с себя вязаную тунику и приняла любую заказанную позу.

– Иди сама, – сказал Роман, отвернувшись. – Я позже.

– Так ты меня выставляешь?

– Извини, да.

– Но почему?

«Потому что до сих пор люблю Алену», – был мысленный ответ, пришедший Роману в голову.

– Потому что у нас ничего не получится, – произнес он вслух. – Дело не в тебе, Карина. – Это я такой чудак, на букву «М».

– Ты не чудак, – сказала она, растягивая слова. – Нет, не чудак. Звездюк ты, Рома. На букву пэ.

Она высказалась таким образом, и ей стало легче. И Роману тоже. Особенно когда за Каринкой с грохотом захлопнулась входная дверь.

2 декабря. Утро. Банк «Мидас»

Это было первое совещание руководителей подразделений, на которое пригласили Алену Осокоркову. Она отвечала в банке за так называемые связи с общественностью и числилась менеджером пресс-центра, которого пока что в штатном расписании не было.

Сидя с десятком ответственных сотрудников за длинным столом в конференц-зале, Алена, как все, избегала долго смотреть на Бачевского, восседавшего в торце, спиной к окну, чтобы освещение хоть как-то маскировало россыпи пузырчатых бородавок на его лице. Было такое впечатление, что их стало больше, чем прежде. Сколько же времени прошло с той ночи? Неужели все было только поза-позавчера? А казалось, что минула целая вечность. Хотелось бы Алене, чтобы это действительно было так. Может, тогда бы ей наконец удалось забыть о том, что этот отвратительный бородавочник надругался над ней, да еще не один, а на пару со своим сводником.

Вот отчего в последнее время Переверзин всегда сопровождает Бачевского во время поездок и обходов банка, а теперь важно восседает по правую руку от босса с таким важным видом, будто не девок ему поставляет, а некие мудрые советы дает. Сволочь! Подонок! Урод – похлеще своего начальничка!

Доклады сотрудников и краткие реплики начальства доносились до ушей Алены лишь как общий шум, не проникая в сознание. Она думала о мести и о том, как можно использовать информацию, которая стала ей известна на исходе ночи в квартире Антона Переверзина.