Кровь за кровь

Алена вошла в «настройки» и поставила телефон на беззвучный режим, чтобы он оповещал о входящих вызовах лишь вибрацией. Пока пирог пекся, она перелистала чужие фотографии, не удаленные из памяти. Случайные обрывки чужой жизни показывали, насколько она, эта жизнь, скоротечна и бессмысленна. Незнакомые люди старательно улыбались на фоне машин, дач, розовых кустов, морей и античных колонн, ресторанных залов и верблюдов, обнимая березовые и бамбуковые стволы, забрасывая ноги на ноги, опускаясь на корточки, подбочениваясь, обнимаясь, переплетая руки на груди. Этим они словно бы доказывали себе и окружающим, что они что-то значат, что не зря существуют в этом мире и оставляют после себя след, но стоило нажать на кнопку, как все исчезло.

«Так со всеми будет, — подумала Алена, откладывая телефон. — Но не со мной. Я не умру насовсем, я чувствую, я знаю».

— Долго еще ждать? — спросил Николай, входя в кухню. — Запах по всей квартире. Слюнки текут.

— Придержи слюнки, — холодно произнесла она. — Еще десять минут.

— Я пока перехвачу что-нибудь.

Он заглянул в холодильник и разочарованно присвистнул.

— Не перехватишь, — сказала Алена. — Молоко, масло и яйца я использовала. Консервы пришлось выкинуть. Пиццу перед уходом сожрал Роман.

— В одиночку?

— А ты думал, он тебя дожидаться станет?

Получилось двусмысленно. Алена быстро взглянула на Николая: услышал ли? Судя по выражению его лица, да.

— Я его тоже дожидаться не собираюсь, — произнес он низким, внезапно охрипшим голосом.

Она поняла, что сейчас произойдет, но не успела ни испугаться, ни обрадоваться, ни просто приготовиться. Та пружина, которую все это время сдерживал в себе Николай, наконец выстрелила, вырываясь на свободу. Он набросился на Алену, как изголодавшийся зверь, ничего не соображая, ничего не слыша, не осязая и не видя — кроме нее одной.

Поваленная на спину, она пискнула, что не успела вытереть стол, но это не остановило Николая. Разве могло хоть что-то остановить его теперь? Длинная рубашка, которую Алена использовала в качестве халата, оказалась задранной до груди, тогда как внизу совсем ничего не осталось. Николай упал на нее всем своим жестким, угловатым телом, притираясь и прилаживаясь. Его рот закрыл ее рот, язык ввинтился так глубоко, что казалось, достает кончиком до гланд. Одна рука скользнула под затылок Алены, образуя для нее изголовье, вторая гуляла между ягодицами, бесцеремонно трогая все, до чего могла дотянуться.

— Роман…

Она хотела напомнить, что у Романа есть ключ и он может вернуться в любой момент, но Николай понял ее превратно. Он и до этого мгновения не был ласков, но теперь сделался откровенно груб. Прежде чем Алена сообразила, что это не близость, а самое настоящее изнасилование, он был уже в ней, после чего сопротивление потеряло смысл. Она дернулась пару раз для виду, но этим лишь сильнее распалила его. Рыча, Николай двигался все быстрее, не убирая той руки, которая обнимала Алену снизу. Она задышала чаще, а потом застонала от напряжения, потому что ей было трудно удерживать ноги на весу, а она никак не могла обхватить ими подвижную поясницу Николая. Поняв ее по-своему, он задвигался так яростно, что тут же выдохся, подался назад и упал на Алену всем своим весом, хватая ртом воздух.

По ее животу разлился огонь, остывающий значительно быстрее, чем она. Николай высвободил одну руку, другую, уперся ими в стол и приподнялся, нависая над Аленой.

— Все? — спросила она.

— Достаточно.

Он отвернулся, приводя себя в порядок. Она свела ноги и села, машинально придерживая рубашку, чтобы не намочить. Потом вспомнила, как валялась в муке, и позволила подолу упасть.

— Смотри, какие мы осторожные стали, — зло проговорила она.

Она терпеть не могла, когда мужчины заботились только о собственном удовольствии, не считаясь с ее потребностями.

— Не хватало тебе только забеременеть от меня, — проворчал Николай.

— Ты в ванную? Подожди, я первая!

Алена спрыгнула со стола, бросившись догонять Николая. В прихожей они наткнулись на Романа, сидящего на тумбочке.

— Теперь я могу войти? — вежливо поинтересовался он.

— Кто тебе мешает?

Не пропустив Алену вперед, Николай закрылся в ванной.

— Это хамство с твоей стороны! — Она ударила кулаком в дверь. — Как был грубияном, так и остался.

Ответом было журчание в унитазе.

— Скотина, — процедила Алена.

Роман, криво усмехаясь, обошел ее так, словно боялся испачкаться, и скрылся в комнате. Алена уселась на его место. Сегодня был один из тех дней, когда можно было только пожалеть о том, что она родилась женщиной. Николай наглядно продемонстрировал ей, какую власть над ней имеет. А до него был Переверзин. А еще раньше — другие. И опять Николай. Получался замкнутый круг. Из всех мужчин, которых знала Алена, один только Роман вел себя иначе. Он сам был рад находиться в ее власти. В постели они даже принимали соответственную позу, причем Алена не только ложилась сверху, но и стискивала бедра, вынуждая Романа раздвигать ноги. Вот кто слабое звено! От Николая она никогда ничего не добьется, ни любви, ни золота. Роман сам отдаст ей все.