Кровь за кровь

Договорившись о встрече, Лия почему-то не спешила отдавать телефон. Она видела, что вещь очень дорогая с хорошей камерой. Вдруг захотелось посмотреть снимал ли Элан что-то на телефон. Заглянув в папку фото, она обомлела. На снимках была она, привязанная к ремню, свисающему с потолка. Вот здесь у нее порвано платье до середины талии, полы раздвинуты и выглядывает грудь в бюстгальтере. Тут она почти голая. А на другом снимке стоит с расставленными ногами и пухлыми от поцелуев губами. Покрасневшие соски торчат, недвусмысленно говоря о ласках. На последнем снимке она была такая развратная, будто девица из элитного стриптиз-клуба, и Лия невольно вспомнила тот вечер. Элан шептал, какая она красива, как он ее любит, говорил, что никому не отдаст. Он говорил, что украл бы ее и все равно сделал своей. От этого защемило сердце и хотелось рыдать в голос, но желанная свобода была так близко, что она затолкала противное ноющее чувство потери поглубже.

Отдав ему телефон, она уставилась в окно, стараясь не думать о той ночи и собственном муже.

Они зашли в свой номер и решили перед обедом быстро сходить в душ и переодеться. На улице было настоящее пекло в тридцать пять градусов, и Лия ужасно вспотела. На острове тоже бывало жарко, но там это ощущалось намного мягче. Через двадцать минут Лия с супругом уже спускались в зал ресторана. Народу в это время было мало — видимо, все туристы и гости города бродили по нему, осматривая достопримечательности. У входа их ждал Райдо.

— Я позволил себе заказать блюда на свой вкус, чтобы было быстрее. Занял вон тот столик в углу. Рядом нет посетителей, и мы сможем спокойно поговорить. Семья Николаенко сейчас спустится, — адвокат с трудом выговорил фамилию.

Элан знал, что у Райдо имеется «Пилот» в ухе. Этот прибор в сочетании с мобильным приложением и выходом в интернет помогал переводить языки. У него в кармане тоже лежали пара наушников, но ему почему-то не хотелось, чтобы Лия о них знала.

— Будешь переводить для нас, дорогая. Сегодня ты мой бесценный помощник, — улыбнулся Элан, подходя к столу.

— Хорошо, — вздохнула она.

Лия развернулась, чтобы присесть на стул с высокой спинкой, и увидела, что к ним направляются двое человек и девочка. Мужчине было не больше тридцати пяти лет. Выглядел он вполне симпатично. Приятные черты лица не портили даже усы, закруглявшиеся книзу. Молодая женщина была очень красива. Русые волосы, заплетенные в косу и уложенные короной на голове, красивые глаза, тонкий нос, чуть припухлые губы. Она была достаточно высокой, и Лия подумала, что если бы у той была возможность, то она могла бы блистать на подиуме. Но вот в глазах сверкало что-то такое, что Лия охарактеризовала как злобу и алчность. Погибшая сестра девушки, видимо, была похожа на нее, потому что Наташа выглядела маленьким ангелочком. Белокурые локоны до плеч закручивались на концах, а внешность и телосложение уже сейчас намекали на то, что девочка вырастет в настоящую королеву.

Наташа куксилась, упиралась, а потом и вовсе начала хныкать. Тетка злобно дернула ее за руку, шикнула, видимо, не зная, что кто-то может ее понять.

— Шагай, бестолочь, знакомиться со своими хозяевами. Не зли меня лучше, пока не получила.

Лию покоробила эта речь, и стало жалко ребенка. Она быстро шепнула Элану о том, что сказала тетка девочки, успев до того, как к ним подошли. Муж нахмурился, но тем не менее вежливо поздоровался, знакомясь с родней ребенка. Потом он встал на корточки и протянул руки к девочке.

— Привет. Наташа, я твой дядя. Иди ко мне, давай знакомиться, — сказал он на английском языке.

Девочка испугалась незнакомого мужчину, она заплакала и спряталась за ноги тетки. Та ее выдернула за руку и буквально толкнула вперед.

— Да что же вы делаете?! Со своими детьми так же обращаетесь?! — тихо рыкнула Лия и, подхватив ребенка на руки, стала успокаивать.

Хорошо, что на первом этаже имелся магазинчик сувениров. Там было немного детских игрушек. Лия попросила купить маленького пупса в розовом платьице. Достав куклу из сумочки, она вручила ее девочке, и та сразу притихла.

Появился официант с небольшим столиком на колесах. Дождавшись, пока накроют, все расселись за столом. Лия посадила Наташу на колени. Ей было больно от того, как родственница обращалась с ребенком. Сразу вспомнилось свое безрадостное детство. Да. ее мать была той еще сволочью, но хотя бы не продала собственного ребенка неизвестно кому. А ведь, по сути говоря, для Валентины и ее мужа они являлись незнакомцами, и те даже не задумались, что будут делать с Наташей на острове. Или им было все равно. «Продают как скот на бойню. Ни жалости в голосе, ни сожаления», — думала Лия, переводя тихий разговор за столом. Она накормила ребенка, потом посадила на отдельный стул и принялась ковыряться в своей тарелке. Есть почему-то не хотелось. К сожалению от расставания с Эланом примешивалась жгучая жалость к несчастному ребенку и желание хоть как-то защитить.