Кровь земли

Никто не сумел раскрыть его. Он по-прежнему чинил обувь и шил на заказ новую, ничуть не хуже, чем мировые бренды. Простой сапожник на рынке. Не миллиардер, не министр, не родственник королю.

Однажды он был на грани провала, когда один из местных чиновников похвастался на приеме во французском посольстве парой лакированных туфель, мол, и мы тоже можем!

Французы не поверили и пошли посмотреть на местного умельца. Предлагали хорошие деньги, чтобы тот перебрался во Францию. Отказался резидент, ссылаясь на возраст, незнание языка, нежелание уезжать со своего базара и от своей клиентуры. Не поймут же люди, мол, на старости лет погнался за длинным франком.

Тогда дипломаты стали ему делать заказы. Даже приносили модные журналы и показывали модели, что им понравились. Дед кряхтел, говорил, что для новых моделей нужна новая колодка и нужно время. Они соглашались, и он делал!

Не все делал сам. Некоторые изготавливались в Москве лучшими сапожниками страны в секретных цехах военной разведки. Резидент, сильно рискуя, согласовывал с Центром и устанавливал в обувь радиозакладки. Иногда эти закладки устанавливали в Москве и переправляли дипломатической почтой «деду». Риск был велик, но игра стоила свеч, получили доступ к французским секретам. Тоже неплохо.

Может, что и еще было, но мне это неведомо. Перечисленного достаточно, чтобы понять, что не столь важно играть роль миллионера, сколько важно быть на своем месте. Сапожник вроде бы, а сколько дел добрых сделал!

Часто возникает вопрос в ходе подготовки: а как же так, что готов совершать негуманные, криминальные вещи на чужой территории? Это же античеловечно!

Есть долг. Долг выполнить задание! Есть долг перед Родиной. Страна пребывания редко вынашивает планы по благоустройству России. А вот для ослабления ее, уничтожения, расчленения – это ежесекундно.

И есть совесть. Совесть – выполнить свою работу и спасти свою страну. Своих родных и близких.

И если ты выполняешь свою работу так, что приносишь пользу Родине, – это и есть Честь!

Еще три мили, и вывеска поведала о том, что я прибыл в городок Гринвилл. Основан три года назад. Численность населения 500 человек.

Сразу заправка и маленький магазинчик при ней.

Еду тихо. В США свои особенности. Тот, кто выезжает со двора, имеет преимущество, у него главная дорога, и я не знаю, как в этом тихом уголке любят кататься, может, кто и выскочит.

Мне нужен бар. Хочу есть. И в горле пересохло.

Почти в самом начале улицы стоит бар. Запарковался. Народу немного, человек пять. Сел за стол.

Официантка. Чуть за тридцать. Блондинка. Неплохая фигура. Это хорошо. Она привлекает к себе взоры мужского населения бара, отвлекая от меня.

– Здравствуйте. Как поживаете?

– Спасибо. Хорошо.

– Что будете заказывать?

– Какое дежурное блюдо?

– Жареные ребрышки.

– Отлично. Беру. Кукурузный хлеб, соус.

– А пить?

– Пиво.

– Lone Star.

– Здорово.

Кто бы сомневался, что в Техасе дежурное блюдо не мясное. И у них огромные порции. Едят здесь мясо кто как хочет, можешь приборами, а можешь и руками. Пиво, что я заказал, – это техасское пиво. Мне нравится другое, «Октоберфест». Его, правда, делают в Канаде. Но, коль я в Техасе, в глухомани, буду пить, что в наличии.

Принесли пиво, налил в стакан. Остальные обитатели этой забегаловки пили из бутылок.

Сидящий за соседним столиком мужчина с газетой обратился ко мне:

– Вы откуда?

– Из Нью-Йорка.

– Далеко забрались. Дела?

– Дела. А вы чем занимаетесь?

– Жду.

– Работы?

– Работа вроде бы есть, а вроде бы и нет ее.

– Деньги платят?

– Платят.

– Пособие по безработице?

– Можно и так сказать.

– Да. Времена нынче нелегкие. Вы нефтяник?

– Да. Буровой мастер. А вы тоже нефтяник?

– Когда-то имел отношение к этой отрасли. Сейчас в свободном поиске. Ищу подходящий участок. Есть мысли? Может, что подскажете? Каждый труд будет вознагражден.

– Ничего вы, мистер из Нью-Йорка, здесь не найдете. Ничего вам здесь не светит. Возвращайтесь домой или попытайте счастья в другом месте. – И мужчина демонстративно уткнулся в свою газету.

Все присутствующие внимательно прислушивались к нашему разговору, но молча.

Когда беседа закончилась, они так же молча вернулись к своим делам.

Принесли мое блюдо.

– Скажите, тут есть гостиница, мотель?

– Есть. Поедете по улице, через два поворота повернете налево и там увидите мотель.

– Спасибо.

Ребрышки были восхитительны! А соус! Как можно описать восторг? Вот то же самое! Неописуемо! Чудесно! Восхитительно! Ел руками, кукурузный хлеб, видимо, пекли здесь же. Горячий, пышный. Уф! Наелся. Объелся! Хорошо! Теперь до постельки, и спать! Завтра начну кататься и общаться! Ох, как хорошо-то! И не такой уж плохой этот городишко!

Уточнил, во сколько они открывают заведение, где готовят «пищу богов». Оставил щедрые чаевые. Я еще вернусь сюда!

Неспешно поехал в мотель.

Нормальная дорога между домами. Все в асфальте. В Америке есть такой нюанс: если подъезд к дому заасфальтирован, то владелец дома платит налог на землю, а если нет – не платит. Некоторые семьи из поколения в поколение не асфальтируют подъезды, чтобы не платить налоги.