Кровь Земли

Чешуя рептилии, густо покрытая слизью, изрезала ее ладони. Эйслин проигнорировала боль, но не смогла сопротивляться скользкой гадости на чешуе. Как бы крепко девушка ни держалась, она все равно соскользнула назад, ударившись о каменный пол пещеры с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Поскольку скрытность больше не имела значения, Эйслин вскочила на ноги и широко раскрыла свою магию. Несмотря на слова Д'Челя, в ней полыхала сила. Она вызвала магический свет и установила вокруг себя защиту. Что-то среднее между маленьким драконом и динозавром повернулось к ней лицом. Его чешуя была черной, а вращающиеся глаза — медными, как у Д'Челя.

По другую сторону каменной стены жалобно взвыл Рун.

«Слава богу, он все еще жив. Одной проблемой меньше».

Эйслин расправила плечи и откинула волосы назад. Магия пыталась пробить ее защиту, но даже близко не могла ее разрушить.

— Невозможно, — прорычало драконоподобное существо. Воздух замерцал, рептилия снова превратилась в Д'Челя. — Я заглушил твою магию.

Эйслин склонила голову набок.

— Ну, похоже, ты не очень хорошо справился. Итак, что тебе нужно?

Его совершенное лицо расплылось в улыбке, обнажив очень белые зубы на фоне бронзовой кожи.

— Я не совсем уверен. Хотя с твоим духом и магией, ты была бы превосходной матерью для моих детей, — он фыркнул. — Но для начала необходимо сделать тебе аборт. Последнее, что нам нужно, это еще больше ублюдков от кельтских божков.

Ее руки резко обхватили живот. Эйслин пронзил шок.

— Т-ты ошибаешься, — пробормотала она. — Ты говоришь это, чтобы сбить меня с толку.

Он нахмурил идеально изогнутые брови.

— Поскольку твоя магия, очевидно, не повреждена, почему бы тебе самой не проверить это?

Руки Эйслин затряслись от страха. Может быть, поэтому Фион на днях так небрежно спросил о детях? Если то, что сказал Д'Чель, было правдой, то неудивительно, что Фион не хотел брать ее с собой. Эйслин собралась с духом и послала внутрь витки магии Мага. Ее глаза наполнились слезами.

«Сын. Я ношу сына Фиона. Он должен был знать. Почему он не сказал мне?»

— Ах, — казалось, медные глаза темного смотрели прямо в ее душу. — Итак, ты обнаружила, что я говорю правду, — он рассмеялся жуткой пародией на смех. — Обычно я так не поступаю, но в данном конкретном случае…

— Заткнись. Просто заткнись, — простонала она.

Он наклонил голову.

— Как хочешь. Я не нуждаюсь в разговорах. У тебя есть два варианта, человеческая женщина. Пойдем со мной добровольно, или я свяжу тебя магией и все равно уведу.

— Куда?

— Тебя это не касается. И это не обсуждается. Твой выбор? — за его словами скрывалась холодность, по его тону Эйслин поняла, что сейчас не время торговаться. Ей же будет лучше, если она сохранит свои силы.

— Я охотно последую за тобой.

Темный сощурил глаза. Она чувствовала, как он ощупывает ее защиту, пытается воздействовать на ту своей магией.

— Как хочешь, — пробормотал он. — Но никаких ухищрений. Это мир Перрикаса. Я здесь по его воле. Мы знали, что кто-то придет за двумя кельтами, которых мы держим в плену.

— Веди, — Эйслин стиснула зубы и впилась ногтями в ладони. В поисках успокоения через боль, она выбросила из головы все, кроме настоящего момента. Так было лучше всего. Если она будет думать о Фионе и Руне, то развалится на части. Не говоря уже о ребенке в ее утробе…

«Убери защиту», — услышала она в своем сознании голос мужчины. Он был соблазнительным с нотками убеждения.

— Никогда.

Магия впилась в ее защиту. Горячая, похотливая, чувственная магия. Казалось, ее защита была все еще цела, тем не менее на плечи девушки опустились руки. Эйслин резко открыла глаза. Она даже не поняла, что закрыла их. Д'Чель стоял в нескольких сантиметрах от нее.

— К чему такая спешка, человек? Посмотри. Я все вспомнил. Я согрел руки только для тебя.

Она стала извиваться в его объятиях. Ее защита каким-то образом уступила, впуская темного. Как, черт возьми, он это сделал?

— Я же сказала, что пойду добровольно, а не по принуждению…

— Ох, но мы оба знаем, что ты в любом случае последуешь за мной. У тебя нет сил сопротивляться мне.

Темный обхватил ладонью ее грудь. К ужасу Эйслин, ее сосок затрепетал под его прикосновением. Д'Чель погладил плотную ткань топа.

— Видишь, ты знаешь, что хочешь меня. Ты хотела, чтобы я был в лесу. Я почувствовал твое желание. Пахло так же, как сейчас, — он прижался губами — теплыми, дикими, требовательными — к ее устам и толкнул язык в ее рот.

Рун снова взвыл. Именно в этом и нуждалась Эйслин. Девушка вырвалась из рук Д'Челя.

— Этого не произойдет, — процедила она сквозь зубы. — Не важно, насколько сильно ты возбудишь меня, этого не произойдет, — ее тело дрожало от желания. Клитор горел, требуя освобождения. Эйслин засунула палец в рот и прикусила его, приветствуя боль, которая отвлекала ее. Это не погасило пламя, бушующее в ее теле, но немного приглушило жар.