Кровь звёзд. Мутанты

— Сумасшедшая! Это вы все начали?

— Он хотел вас убить. Он был опасен. Если бы он заговорил, он бы все равно спровоцировал погром…

— Это нужно прекратить!

— Ну как же… У нас есть планы.

— Что конкретно произошло?

— Ральф, брат Селфриджа, видел, как я его убила. И он призвал к суду Линча. Слушайте же!

Она Ликовала. Он прислушался, и вскоре до него донесся гул толпы, который становился все громче. Мозг Барбары Пелл излучал желание террора, даже в этот момент, когда ей необходимо было бежать, скрыться. Злоба взбунтовавшихся людей явилась эхом кровавой злобы Барбары Пелл. Рев толпы усиливался…

Мысленно Бюркхалтер видел женщину, убегающую от толпы по темной улице. Вот она спотыкается, падает, встает и снова бежит изо всех сил.

Затем появился мужчина, Лысоголовый;, он сорвал свой парик и стал размахивать им над головой. Ральф Селфридж, бешеный от ярости, направил толпу на эту новую жертву. Женщине удалось убежать, и тогда все набросились на мужчину. Если умирает Лысоголовый, в пространстве появляется пустота, от которой телепаты в суеверном страхе шарахаются в сторону. Но еще до этого мысль об агонии жертвы дошла до всех телепатов Секвойи, и кровавое насилие потрясло их.

«Убивайте волосатых людей!» — продолжала неистовствовать в своем безумии Барбара Пелл. Мозгом женщины может овладеть такое неистовство, которое невозможно потушить. В доисторические времена женщина не останавливалась ни перед чем, чтобы защитить своих детей. Это безумие ожило в Барбаре Пелл, теперь она была заражена «вирусом ненависти», и повсюду, где бы ни появлялась, разжигала искры этой ненависти. Даже Бюркхалтер чуть не попал под ее влияние, но инстинктивно поставил защиту, чтобы сохранить самого себя. Другие параноики дали себя увлечь, и теперь участвовали в этом жертвоприношении.

— Убивайте их, убивайте, убивайте! — кричал ее мозг.

— Повсюду? — спрашивал себя Бюркхалтер, оглушенный близостью этого головокружительного вихря ненависти. — Сегодня ночью на всей земле? Повсюду восстали параноики или только в Секвойе?

Получив ответ Барбары Пелл, он внезапно понял, до какой степени эта рыжеволосая женщина была отвратительна и ненавистна ему. Если бы она исчезла в этом кровавом столпотворении, он бы сохранил чувство ненависти к ней, но не стал бы ее презирать.

Логика ответа Барбары была леденящей: рассуждала та часть ее мозга, которая не участвовала в смертоносном огне, охватившем толпу, а ведь именно она разжигала этот огонь.

Барбара Пелл обладала довольно сложным психическим складом. Пожалуй, после Жанны Д’Арк ни одна женщина не имела такой странной способности воздействовать на других. Она сама бросилась в это кровавое побоище, и в то же время она по-прежнему могла холодно рассуждать, и этот холод был страшнее, чем огонь, пожиравший ее.

— Нет, только в Секвойе, — ответила она. — Ни один обыкновенный человек не сможет рассказать об этом, так как ни один не должен выжить. — Словами нельзя передать ледяной яд, излучаемый ее мозгом. — Секвойя в наших руках. Мы захватили посадочные площадки и электростанцию. Мы вооружены. Секвойя не связана с внешним миром. Погром начался здесь, да именно здесь. Он подобен раковой опухоли, которой нельзя давать расти.

— Каким образом?

— А как уничтожают раковую опухоль? — Ее мысли были полны желчи.

— Радий, — подумал Бюркхалтер… Радиоактивность… Атомная бомба…

— Уничтожение? — спросил он.

В ответ он услышал холодное и одновременно жгучее подтверждение.

— Ни один нетелепат не должен выжить. Уже были города, уничтоженные другими городами. За все ответит Пайнвуд, всем известно, что этот город соперничает с Секвойей.

— Но это невозможно… Если средства информации Секвойи перестанут передавать…

— Мы отправляем ложные Сообщения. Мы захватим любой вертолет, который появится здесь… Если хоть один нетелепат ускользнет от нас… Ее мысль переросла в нечеловеческий крик, тут же подхваченный другими параноиками.

Бюркхалтер немедленно прервал связь. Не отдавая отчета, совершенно машинально, он направился к больнице, стараясь держаться подальше от центра. Рев озверевшей бездушной толпы то усиливался, то затихал, а потом снова все повторялось. Не нужно было быть телепатом, достаточно было лишь услышать это.

Потрясенный случившимся, а также своим разговором с Барбарой Пелл, Бюркхалтер медленно шел по темным улицам и размышлял о том, что их всех ожидало.

«Жанна Д’Арк, — подумал он. — Она тоже могла воздействовать на умы, она тоже слышала „голоса“… Может быть, она обладала телепатическими способностями и родилась раньше своего времени? Но она, по крайней мере, пользовалась своей властью в разумных целях, а Барбара Пелл…»

И снова он услышал ее мысли, как раз тогда, когда перед ним предстал ее образ, холодный, отталкивающий, безжалостный по отношению ко всему происходящему. Кажется, что-то спутало их планы, потому что…

— Бюркхалтер!.. Бюркхалтер… Мы будем сотрудничать с вами. Мы не собирались этого делать, но… где Немой, Гобсон?

— Не знаю.