Кровь звёзд. Мутанты

Время шло быстро. Бартон вскрыл пакет пищевых концентратов, но скривился, увидев коричневые облатки, и снова положил их на место. Нет, уж если он в Америке, то и будет пользоваться благами цивилизации. В Африке он достаточно поел этих концентратов… у него даже нарушились функции вкусовых сосочков. Были животные, мясо которых он не мог есть после того, как вступил в контакт с их мозгом. Он не был вегетарианцем, но, например, никогда не мог есть мясо обезьяны.

Ну а окуни… у него потекли слюнки. Их подавали во многих ресторанах. Ему нравился небольшой ресторанчик в Конестоге… Бартон облетел город, чтобы не поднимать вихрей пыли, неизбежных при небольшой высоте, и направил вертолет к посадочной площадке.

Теперь он чувствовал себя как бы рожденным заново и готовым занять свое место в мире. Он не знал, есть ли Лысоголовые в Конестоге, и был приятно удивлен, почувствовав чью-то колеблющуюся мысль, направленную к нему.

Мысль исходила от женщины, незнакомой женщины… Скорее вопрос, чем утверждение, словно рука, которая тянется и боится пожать вашу руку. Конечно, она слышала о Бартоне от Денема или Коуртни. Ему показалось, что он уловил эхо этих людей в тех вопросах, которые ему задавала незнакомка.

Ее звали Сью Коннот. Он заметил: у нее особое видение мира, не похожее ни на чье другое, эгоцентрический способ мышления.

Она занималась биологией, жила в Аламо, ей было страшно…

— Могу я вам помочь?

— Необходимо встретиться. Жизненно важно. Опасно., за нами следят. Звери вокруг… Сью Коннот.

— Опасность… сейчас?

Но по мере того, как он ускорял шаг, мысль разветвлялась.

— Совершенно одна… Знаю только я… Нужно все хранить в тайне. Животные… Я в зоопарке, я жду.

— Я тороплюсь, мысленно я с вами. Вы из наших, и, значит, никогда не будете одна.

Мысли летели быстрее, чем слова. Слово, написанное или произнесенное, замедляет передачу мысленных понятий. Прилагательные и наречия имеют различные оттенки, их поиск отнимает время, но телепаты обмениваются мыслями со скоростью света. В доисторические времена основные понятия формировались с помощью междометий. Потом язык развился, стали возможны оттенки понятий. Ну а с помощью телепатии можно создать целую Вселенную.

Однако надо было прийти к чему-то единому. Молодая женщина избегала упоминать о главном, боялась сделать его реальным.

— Каким образом? Как вам помочь?

— Осторожно, Даже здесь. Они представляют опасность. Ведите себя как ни в чем не бывало. Говорите только вслух до тех пор, пока…

Она поставила защиту. Заинтригованный, Бартон тоже автоматически закрылся. Конечно, никогда нельзя полностью оградить себя от настойчивого проникновения в свой мозг другого телепата В лучшем случае можно наложить помехи, то есть ввести другую информацию, или утопить все в аморфной массе, лишенной мысли. Но мысли живут долго. И одно лишь усилие, предпринятое в целях их исчезновения ведет к тому, что подвижные мыслительные формы оживают в подсознании.

Можно поставить защитный барьер, вспоминая, например, таблицу умножения, но это не всегда эффективно, к тому же не может длиться долго. Только чувство вежливости, которое усваивается телепатом в раннем детстве, делает эту защиту непреодолимой. Эффективность защиты зависит от мозга собеседника, если он, конечно, считается с условностями.

Бартон подчинился условностям. Он сразу же перестал мысленно обращаться к Сью Коннот, но от этого ему еще сильнее захотелось увидеть ее и прочесть на ее лице то, что чувство вежливости не позволяло прочесть в ее мозгу. И вот он уже у входа в зоопарк.

Бартон вошел. Было многолюдно. Особенно бросались в глаза приезжие из других городов, решившие посмотреть на новых животных, недавно привезенных в зоопарк. Несмотря на поставленную защиту, Бартон сразу же почувствовал присутствие телепата и пошел к нему навстречу, руководствуясь инстинктом. Он увидел молодую женщину в джинсах и белой кофточке. Она перегнулась через решетку, отделявшую посетителей от клеток, и, казалось, ничего не замечала. Он мысленно обратился к ней, но она сразу же ответила предупреждением: «Защита! Защита!».

Он повиновался и встал около нее. Она продолжала смотреть в большой водоем, где лениво передвигалось какое-то черное тело, по форме напоминавшее ракету. Он знал, что Сью только что вступила в контакт с мозгом акулы, и то, что она там прочитала, поразило ее.

— Значит вам это неприятно? — спросил он.

Слова не таили никакой опасности. Смысл слов скрыть проще, чем суть мысли.

— Нет. Я к этому привыкла, наверно.

— Вы ведь занимаетесь биологией.

— Только кроликами и морскими свинками. И то, иногда я испытываю неловкость за них. Но… хищники…

— Ласка, вот зверек, которым вам следовало бы заняться. Кровожадное безумие в чистом виде. Пойдемте.

В открытом кафе они сели на террасе за один из столиков под зонтом.

— Коктейль?

— Да, спасибо.

Она повернулась в сторону бассейна, где плавала акула. Бартон наблюдал за Сью. Действительно, без подготовки к подобному общению с животными трудно привыкнуть. Но Бартону такое состояние было знакомо.