Кровавая баня Крупнера

Первого выскочившего охранника Волосатый ударил ладошкой в подбородок. На встречном движении удар получился приличный. Охранник взбрыкнул ногами и рухнул на пол, освободив проход и заклинив дзерь. Волосатый ворвался в пультовую, врезал коленом в пах стоящему на пути и ткнул в глаз концом цепа оперативному дежурному, который не успел даже встать с кресла. Из комнаты бодрствующей смены появился еще один караульный с автоматом, но применить оружие не успел — Волосатый отвел ствол скрещенными звеньями сань-цзе-гуня и локтем сломал ему переносицу. Выпавший «калашников» был отброшен ногой под пульт. Волосатый влетел в «бодрячку».

— Я сдаюсь! — пожилой охранник поднял руки, оставив на столе автомат.

— У кого ключи от камер? — спросил Волосатый, схватив его за грудки.

— Все у начальника, — затараторил охранник. — Я — что? Я — контролер. Мне ничего не дают. Все у начальника…

Почувствовав движение за спиной, Волосатый резко обернулся. Из комнаты отдыхающей смены появился еще один охранник, ненамного моложе предыдущего. Он нацелил АКМ в живот Волосатого, но стрелять не торопился. Юность, когда можно было совершать необдуманные поступки, давно закончилась, и охранник хотел только одного — наиболее достойным образом выйти из сложившейся ситуации. Стрелять ему не хотелось: во-первых, чтобы не брать грех на душу, а во-вторых, чтобы не получить срок за превышение пределов самообороны. Однако сделать что-то было надо. И он сказал:

— Сдавайся.

Волосатый помотал головой. Он чувствовал настроения обоих стариков и понимал, что охраннику капитулировать в присутствии коллеги крайне неудобно, но и стрелять он не будет— Что ж, поражение в бою — не признак слабости.

Сань-цзе-гунь мелькнул в воздухе и со страшной силой обрушился на ствол, зацепив мушку и выбив АКМ на пол. Пнув подошвой караульного в грудь, отчего тот исчез в спальне, Волосатый повернулся к старцу, который поспешно вздернул ладони.

— Я сдаюсь, — напомнил он.

— Иди туда. — Волосатый втолкнул его в комнату отдыхающей смены и закрыл дверь. — Выйдешь, убью.

— Понял-понял.

Волосатый вернулся в пультовую, где тройка охранников под присмотром Крупнера потирала ушибленные места, смирно сидя в углу. Крупнер держал в руках автомат.

— Встали, — сказал он, открывая дверь в оружейную комнату— Пошли.

Заперев охрану, Крупнер позвенел ключами.

— Ну что, революционер, — спросил он, — откроем тюрьмы?

— Откроем, — осклабился Волосатый.

— Тогда бери «калаш». Все революционные атрибуты должны быть в наличии.

Друзья пробежали мимо вахты, где притаился напуганный контролер, и оказались в левом крыле здания. Крупнер распахнул наружную дверь и услышал, как в караульном помещении запищала сигнализация пульта.

— Ну что, амнистия? — Крупнер открыл внутреннюю решетку.

— Амнистия! — заорал Волосатый. Друзья ворвались в коридор и стали отпирать одну за другой двери камер. — Свобода, мужики!

* * *

Когда на станционном извещателе «Гамма-2М», находящемся в Первом отделе, загорелась лампочка под табличкой «Руж. парк», майор Ершов спокойно выключил зуммер и стал ждать звонка из караульного помещения, предположив, что произошел обычный сбой сигнализации. Такое иногда случалось. Охрана находилась под юрисдикцией Первого отдела, и в кабинете висел блок «Гаммы», дублирующий контроль за такими важными объектами, как комната для хранения оружия, склад изотопов и образовавшееся с появлением «Психометодологической лаборатории» помещение технического контроля. О точном предназначении последнего Ершову было мало известно, но по некоторым деталям майор вычислил, что там находилось электронное оборудование, в частности СВЧ-генератор: все, кто там работал, имели магнитоустойчивые часы либо вообще часов не носили.

Не дождавшись доклада от начальника караула, майор сам позвонил в охрану. Оперативный дежурный пульта сбивчиво доложил, что на Исследовательский центр кто-то напал, но начальник подойти не может, поскольку занят выдачей оружия. Возможно, добавил дежурный, это опять Крупнер.

Последующие действия Ершова полностью соответствовали инструкции. Он приказал шифровальщику загерметизироваться и не впускать никого, кроме самого Ершова, доложил в Управление о поступившем сигнале, позвонил Тернову и приказал оставаться на месте. Одного своего охранника Ершов направил вниз разобраться, что там случилось. Через минуту начальник Первого отдела заступил на охрану и оборону директора ИЦ. В Управлении Яшенцев сказал, что в случае гибели Тернова особисту будет лучше умереть вместе с ним. Ершов не обиделся, он знал, что так оно и есть.

* * *

— Выходите, мужики, все выходите. Свобода!

Лежащие на койках люди лениво шевелили головами, глядя на Волосатого тупым осоловевшим взглядом. Как Крупнер и догадывался, спецпациенты были заглушены гуманитарным американским торазином, исключающим возможность побега. Всего «режимных больных» оказалось девять. Что делать с ними, Волосатый не знал.

— Господи, что же это, Слава? — Волосатый подскочил к койке и попытался приподнять лежащего на ней человека. — Давай его вытащим.