Кровавая дорога в Тунис

Рядовой Кримп утверждал, что "фрицы сорвались". В четверг 13 мая Александер отправил Черчиллю выспренную телеграмму: "Сэр, считаю своим долгом сообщить, что Тунисская кампания завершена. Вражеское сопротивление окончательно прекратилось. Мы владеем берегами Северной Африки".

В Берлине Геббельс записал в дневнике: "Бои в Тунисе закончились. Я пишу это с тяжелым сердцем. Я просто не могу читать преувеличенные коммюнике англо-американцев. Они полны насмешек над нашими солдатами, которые проявили легендарный героизм и сражались до последнего патрона".

На сей раз мастер лжи говорил нечто весьма похожее на правду.

Эпилог

"В целом я чувствую себя довольно глупо и подавленно... Я думаю, что это реакция на гибель множества людей, которых я знал и любил. Война ужасная кровавая штука".

Офицер королевских фузилеров.

Британский Комитет начальников штабов 13 мая 1943 года отправил Эйзенхауэру следующую телеграмму: "Не допускайте никаких упоминаний о высоком духе немецких пленных, что может поддержать вражескую пропаганду, кричащую об отважных солдатах, сломленных неодолимым роком". Однако произошло именно то, чего опасались англичане.

С мыса Бон к Тунису и Бизерте, с гор вокруг Анфидавилля потянулись длинные колонны пленных. Немецкие офицеры ехали в своих "фольксвагенах" и "мерседесах", итальянские - "фиатах-тополино" и "ланчах". Каждый вез большой тюк с личными вещами, но их практически никто не охранял. Когда автоколонна с пленными немцами встретилась с британской колонной, какой-то немец крикнул: "Британская армия все равно плохая".

На что находчивый томми ответил: "А кто загнал вас в свинячью задницу?"

Генерал-майор Стронг полагал, что "количество пленных превзошло все наши ожидания". Их было трудно просто разместить. Разведка союзников полагала, что у противника 150000 солдат, однако она не приняла во внимание тыловые подразделения, гражданскую и военную администрацию Триполитании, которая тоже бежала в Тунис. Итальянцев начали водить на работы вооруженные солдаты. Подполковник Ширли Смит брезгливо заметил: "Они нечистоплотны и разболтаны, в отличие от немцев". В пригороде Туниса Ле-Бардо за колючей проволокой немцы начали методично сооружать лагерь, чтобы обеспечить себе хотя бы палаточные укрытия. Однако их приходилось содержать отдельно от итальянцев из-за взаимной неприязни. В конце концов итальянцам разрешили ходить свободно, тогда как немцев держали под сильной охраной.

В одном из американских лагерей едва не произошла трагедия, когда вспыхнула сухая трава. Французы относились к своим пленным довольно плохо. Генерал-майор Пенни считал, что они их плохо кормят и в нарушение Женевской конвенции заставляют расчищать минные поля. В Громбалии, где был создан большой лагерь, продолжал играть оркестр 10-й танковой дивизии. Музыкантов отпускали под честное слово, чтобы они могли развлекать солдат 78-й дивизии Эвелью. После первого замешательства проблема питания исчерпалась. Как ни странно, продуктовые склады Оси оказались полны. Зато гражданское население в городах голодало, и союзникам пришлось его кормить, чтобы не допустить голодных смертей.

Постепенно большая часть пленных была отправлена в Англию, Америку и Канаду - примерно 250000 человек, по окончательным подсчетам. Мессе и его штаб содержались в условиях строгой секретности в Уилтон-Парке, Бэкингемшир. Но условия заключения были необременительными. Они играли в теннис и крокет вместе с двумя итальянскими адмиралами, а после капитуляции Италии были отправлены домой. Мессе стал начальником штаба армии при режиме Бадольо, сохранил свой пост при правительстве Бономи в 1944 году, но был снят через год.

Немецкие генералы содержались в Кокфостерсе более строго. К ним присоединились генерал-лейтенант Людвиг Крювель и генерал-лейтенант Вильгельм Риттер фон Тома, захваченные в плен несколько раньше. Фон Арним никогда не пытался скрыть свое раздражение действиями верховных командований Германии и Италии, которые не смогли наладить снабжение его армии, что и решило исход боев в Тунисе.