Кровавая дорога в Тунис

Высшее командование довольно холодно восприняло объяснения Эйзенхауэра и 16 января отменило его планы операции "Сатин". Батчер был убежден, что "президент и премьер-министр держали нос по ветру (политическому) и совершенно не собирались церемониться с генералом, который вынужден принимать непопулярные решения и все еще не захватил Тунис. Я сказал ему, что его судьба висит на волоске, но он и сам это знал. Однако такова генеральская жизнь". Траскотт 24 января представил Эйзенхауэру довольно пессимистический доклад о состоянии французских войск. "Я совершенно убежден, что на французов больше нельзя рассчитывать. На наиболее важных участках фронта им следует оказывать мощную поддержку и, по возможности, побыстрее перевооружить".

Чтобы хоть как-то наладить отношения, из штаба II корпуса к генералу Жюэну в качестве офицера связи был направлен полковник Уильям Биддл. Предполагалось, что он сможет постоянно передавать оценку боеспособности французских частей. Сам Биддл заметил: "Это была совсем не синекура. От меня требовалась исключительная сообразительность, я должен был проявить массу терпения, чтобы наладить какие-то отношения с французами".

Эйзенхауэр был крайне обеспокоен неспособностью американцев применять на фронте уроки, полученные в ходе боевой подготовки, так как впереди их ждали тяжелые бои, а готовность американской армии была довольно сомнительной. Дисциплина хромала на обе ноги. Эйзенхауэр требовал немедленно исправить такое положение. Ему были нужны солдаты, которые "будут достаточно выносливы, чтобы совершить 25-мильный марш в течение дня без привалов, не спать сутками, довольствоваться скромным рационом". Офицеры, особенно молодые, которые не хотели и не умели что-либо требовать от подчиненных, должны были любыми средствами восстановить дисциплину и добиться беспрекословного повиновения приказам.

Генерал Маршалл во время визита в Северную Африку отметил некоторое неуважение к командирам. Проходя рядом с лагерем батальона истребителей танков, расположенным на склоне холма, он был глубоко потрясен "отсутствием умелого командования, слабая подготовка бросалась в глаза. Это означало, что часть не способна сражаться с немцами. Солдаты полностью отбились от рук". Взбешенный таким состоянием дел, Маршалл отправил несколько сердитых писем, однако это не помогло. Горстка опытных офицеров была разбросана по всем американским частям, без исключения - по всему миру. В конце 1942 года начали возникать проблемы с личным составом, так как ВВС забирали большую часть выпускников колледжей, и лишь 15-20 процентов молодежи шло в пехотные школы.

* * *

В Касабланке Черчилль и Рузвельт потребовали, чтобы де Голль, которого не признавало большинство французских офицеров в Северной Африке, прибыл в отель "Анфа". Они надеялись, что удастся заставить де Голля работать вместе с Жиро, который не отличался особыми административными способностями. В результате удалось выпустить совместное коммюнике, которое Гарольд Макмиллан назвал "началом, всего лишь началом распутывания клубка противоречий между различными группами французов".

Пока 8-я Армия приближалась к Тунису, на совещании было решено создать новую структуру, которая координировала бы ее действия с операциями 1-й Армии, американского II и французского XIX корпусов. Логика диктовала, чтобы общий контроль был передан американцам. Однако британский Комитет начальников штабов, недовольный действиями Эйзенхауэра, предложил вызвать со Среднего Востока Александера и сделать его заместителем Эйзенхауэра.

Александер стал командующим группой армий на Тунисском фронте. Это была 18-я Группа армий - 1-я и 8-я Армии, американские и французские войска. Эйзенхауэра, по словам Алана Брука, "вытолкнули в стратосферу, превратив в верховного командующего. Теперь он свободно мог заниматься вопросами политики, союзнических взаимоотношений, тогда как военными вопросами занимался один из его подчиненных, который должен был восстановить утраченный порыв и наладить взаимодействие, которого до сих пор практически не было". Американцы успокоились и согласились с этим планом, так как опасались, что англичане потребуют понизить Эйзенхауэра и подчинить его Александеру. Им же было предложено прямо противоположное. Маршалл и его коллеги оценили благородство такого жеста. Алан Брук с удовлетворением заметил, что они "не сумели вовремя оценить подоплеку такого предложения". Их обмануло то, что 8-я Армия, перейдя границу Туниса, войдет в состав группы армий, на бумаге подчиняющейся Эйзенхауэру как верховному командующему. Ему также должны были подчиняться французские войска генерала Жюэна и американская 5-я Армия в Марокко, что было несколько многовато для одного человека.