Кровавая лихорадка

— Идем. — Он повернулся, и я как робот, собиралась послушно последовать за ним.

Бэрронс выскочил из тени и ударил в меня как ракета, повалив на землю под себя.

Гроссмейстер обернулся, его мантия взметнулась.

— Она остается со мной, — заявил Бэрронс. Его голос, тоже, многократно усиленный рокотал, вибрируя у меня в мозгу. Конечно, я остаюсь с ним. О чем я вообще думала?

То, что Гроссмейстер сделал потом, было настолько для меня непостижимо, что я еще несколько минут, после его ухода, сидела с открытым ртом.

Он окинул моего загадочного учителя долгим взглядом, а потом махнул головой охране и… ушел.

Глава девятнадцатая

Мы мчались обратно в Дублин на обтекаемом, черном «Майбахе». Бывшая собственность Роки О’Банниона.

Ни я, ни Бэрронс не делали попытки заговорить.

Я слишком много пережила, продолжительность кошмара не так уж важна. Как выяснилось позже — двадцать семь часов. Я нос к носу столкнулась с Охотником, узнала, что мой «призрак» реальный и представлял собой куда большую опасность, чем погоня Невидимых. Меня заперли в пещере, пытали, избили до смерти, спасли. Я ела живую плоть Невидимого, получила нечеловеческую силу и мощь, в обмен потеряла Бог знает что; сразилась с вампиром, после чего подралась с Бэрронсом, позволила убийце моей сестры заполучить могущественный Темный Артефакт, и самое ужасное, в его присутствии я абсолютно утратила свою волю. Если бы Бэрронс не подоспел во время, чтобы снова меня спасти, я бы послушно пошла вслед за своим заклятым врагом, околдованная одетым в багровую мантию Крысоловом.

Затем, уже после того как я решила, что меня ничем не удивишь, Гроссмейстер лишь раз взглянув на Бэрронса просто ушел.

Это меня пугало. Очень. Если уж Гроссмейстер ушел от Бэрронса, то в какой опасности я постоянно нахожусь? До этого самого момента в пещере, я чувствовала себя непобедимой. Пока один мужчина, сказав пару слов, не превратил меня в послушную, лишенную воли к сопротивлению марионетку, а другой мужчина припугнул первого и заставил его уйти. Крутой и еще круче.

Я взглянула на «еще круче». Открыла рот. Он смотрел на меня. Я закрыла рот.

Не знаю, как ему удавалось вести машину, потому что мы смотрели друг на друга достаточно долго. Ночь проносилась мимо, воздух внутри машины готов был разорваться от невысказанных вслух слов. Мы даже не разговаривали, как обычно, без слов, никто из нас не хотел выдать ни своих мыслей, ни своих чувств.

Мы смотрели друг на друга, как двое незнакомцев проснувшихся после ночи любви и не знающих что сказать друг другу, поэтому молча расходящихся в разные стороны. Конечно же они обещают позвонить, потом… И они еще в течении нескольких дней с легким чувством стыда и неловкости косятся на телефон, вспоминая как обнажились перед абсолютно незнакомым человеком, и никуда никто так и не позвонит.

Бэрронс и я, сегодня вечером, обнажили душу друг перед другом. Поделились слишком многими секретами, и ничем важным.

Я уже собиралась отвести взгляд, как он протянул руку и прикоснувшись к моей щеке своими длинными, сильными и красивыми пальцами, погладил меня.

Когда Иерихон Бэрронс прикасается к тебе с нежностью, ты ощущаешь себя самой-самой на всем белом свете. Это как выйти на встречу с огромным, диким львом в джунглях, лечь, засунуть голову ему в пасть, и вместо того чтобы отнять жизнь, лев лизнет тебя и замурлычет.

Я отвернулась.

Он снова уставился вперед, на дорогу.

Наше путешествие закончилось в таком же натянутом молчании, как и началось.

— Подержите, — сказал Бэрронс, когда он повернулся закрыть дверь в гараже. Теперь у него была установлена система охраны, и набрал цифры на пульте.

Уже почти рассвело. Краем глаза я видела Тени, они сновали у самого края Темной Зоны, движения их были беспокойными и отчаянными, словно мухи на липкой ленте.

Я приняла из его рук изящный стеклянный шар. Хрупкий и тонкий словно яичная скорлупа, он был невозможного цвета, постоянно меняющиеся оттенки как одежда В‘лэйна тогда на пляже в Эльфийской стране. Я осторожно рассматривала его, сдерживая свою новую силу. Я слишком сильно хлопнула дверью «Майбаха». Бэрронс до сих пор еще бесится. «Никому не нравятся любители погрохотать дверями», — рявкнул он.

— Что это? — спросила я.

— Шар Д’Жай. Принадлежит Королевскому Дому Видимых.

— Не может этого быть. Это не ОС, — сказала я.

Он посмотрел на меня.

— Именно так и есть.

— Нет. — сказала я. — Я ведь разбираюсь в таких штуках, помнишь?

— Да, — медленно повторил он. — Это ОС.

— Нет.

Я подумала, что сейчас мы будем играть и дальше в «нет-да». Мы свирепо мерили друг друга взглядом — каждый был уверен в своей правоте.

Тут его озарило, в глазах мелькнуло понимание, и он резко произнес:

— Мисс Лэйн, достаньте копье из коробки.

— Не вижу смысла и не стану этого делать.

В жизни больше не прикоснусь к этой штуке. Я знала, что внутри меня плоть Невидимого, мучительно было осознавать это, и то, что я понятия не имела насколько меня изменила эта еда. До того момента пока я не пойму каковы мои пределы, я собиралась прилежно избегать всего способного нанести вред Эльфу.