Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

Отношения Патрисии с семьей после отъезда из дома были прохладными. Отец был дружелюбен, только несколько отчужден, его ранило, что Патти уехала. Мэри Коломбо попыталась это восполнить неизменной ласковостью, при этом бдительно охраняя ничейную полосу между отцом и дочерью, решив, что муж больше не будет страдать от новой эмоциональной травмы. Майкл, как обычно, закрылся в раковину. Патрисия перестала быть самой любимой, он не мог понять, почему она ушла из дома, и был зол на нее за то, сколько она принесла всем горя, в особенности за ту печаль, которая порой вспыхивала в глазах отца.

Патрисии было не до того, чтобы утешать Майкла, он ребенок и, она чувствовала, со временем неприязнь к ней он перерастет. Мать беспокоилась за отца, и Патрисия знала, что Мэри сделает все, чтобы Фрэнку было хорошо. Поэтому основная цель Патрисии была вернуть благосклонность отца, и если не вернуться домой, то хотя бы снова стать членом семьи. Для этого она должна убедить Фрэнка Коломбо, что она раскаивается и готова привести свою жизнь в порядок. И в качестве доказательства она готова представить семье Эндрю Харпера: молодого, красивого, хорошо воспитанного, неженатого, бездетного, без пяти минут врача.

Идеальная противоположность Фрэнку Делуке.

Перспектива завораживающая.

Мэри оказывала дочери содействие, ее замечания, как обычно, служили правильному направлению мысли мужа. Она сказала об огромной работе, которая потребовалась для получения медицинского образования, тяжелую работу Фрэнк понимал. Эндрю ответил, что все стоящее требует упорных усилий. Это был идеальный ответ.

Мэри упомянула свою операцию, превознося замечательных врачей, которые ее проводили. Она спросила, не планировал ли Эндрю стать хирургом. Фрэнку понравилось бы: зять, ежедневно сражающийся с болезнью и смертью в операционной. Но Эндрю сказал им, что он решил пойти в педиатрию, он хотел бы работать с детьми. Мэри наверняка улыбнулась, Фрэнк сказал, что это даже лучше. Все знали, что он любит детей. И в последнее время, сказала Мэри Эндрю, Фрэнк начал обращать внимание на малышей в торговом центре. Мэри заявила, что в нем зашевелились дедовские инстинкты.

У Фрэнка был собственный вопрос, куда проще. Он заметил, что Эндрю подвезла Патрисия.

– Эндрю, у тебя нет машины?

Патрисия уже предупредила Эндрю.

– Не смей упоминать о потере водительских прав. Мой отец считает, что пьяных водителей нужно вешать за яйца.

– Я не совсем пьяный водитель, – возразил Эндрю. – Один случай вряд ли покроет меня позором до конца жизни.

– Только не перед папой. Не упоминай об этом.

В ответ на вопрос Фрэнка Коломбо Эндрю улыбнулся и солгал:

– Я на несколько дней отдал свою машину матери. Ее машина в мастерской.

Похоже, это Фрэнка Коломбо удовлетворило. Теперь, подумала Патрисия, если Эндрю просто вспомнит, что папа – фанат «Кабс»…

Позже Патрисия застала отца одного на кухне и сказала ему, что хочет переехать из дома Делуки. И сама снять квартиру. Отец явно надеялся не на это. Все, что известно о Фрэнке Коломбо, указывает, что, он, скорее всего, тосковал и надеялся, что дочь вернется домой. Но самой важной его задачей было избавить ее от влияния этого Делуки.

После того как Патрисия ушла из дома, Мэри наконец пересказала мужу некоторые слухи о Делуке и Патти. Ей ничего другого не оставалось, это был всего лишь вопрос времени, когда Фрэнк так или иначе узнает. Так лучше пусть услышит от нее, чем от кого-то постороннего, решила Мэри. Она рассудила, что, узнав обо всем в спокойной, доверительной обстановке, Фрэнк легче совладает со своим бешеным нравом.

Фрэнк был очень разумен с «заблудшей» дочерью.

– Ищи себе квартиру, милая, – сказал он ей. – Уходи из дома того парня, Делуки. За квартиру я заплачу, об этом не беспокойся.

В тот вечер отец и дочь впервые за долгое время обнялись.

Делука вошел в ее спальню, когда Патрисия собиралась уезжать. Эту новость Мэрилин сообщила ему сразу, как только он вернулся домой.

– Это безумие, Патриш, – сказал он. – Это большая ошибка.

– Я не думаю, что это ошибка, Фрэнк, – тихо ответила она. – Я думаю, было бы ошибкой этого не сделать.

– Но тебе здесь было хорошо, – сказал он, точно пораженный тем, что она подумала о том, чтобы уехать.

– О, Фрэнк, пожалуйста, – устало ответила она.

Она считала, что их образ жизни никого, кроме него, не делал счастливым, и чувствовала, что он должен это понимать. Не была счастлива его жена, не были счастливы его дети, и Патрисия, черт возьми, счастлива не была. Счастлив был только Фрэнк, потому что он должен был съесть свой пресловутый пирог и ел его – как в поговорке. Патрисия покачала головой.

– Я ухожу, Фрэнк. Я собираюсь переехать в мотель, пока буду искать квартиру.