Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

Фрэнк же все знал, все понимал, все принимал. И Фрэнк был готов пожертвовать ради нее всем: женой, детьми, красивым домом – возможно, даже своим блистательным будущим в «Уолгрин», она вспомнила, как однажды он сказал, что для его послужного списка будет не очень хорошо, если он бросит семью ради сослуживицы. Конечно, она уже не сослуживица, но это ничего не меняет – наоборот, делает даже хуже, потому что теперь она бывшая сослуживица, уволенная за кражу. «Уолгрин» наверняка его уволит, так что он тоже потеряет работу из-за Патрисии. Как будто Фрэнк пришел к ней голым и одиноким, и только ее руки, ее объятия, ее тепло и любовь придавали ему смелости и энергии, чтобы начать все сначала.

Фрэнку она нужна. Эндрю – нет.

Она сказала об этом Эндрю.

Патрисия согласилась позволить Делуке переехать к ней. Они изменили договор аренды квартиры с ее фамилии на «мистер и миссис Делука».

Теперь она снова столкнулась с необходимостью снискать расположение своей семьи – на этот раз с новым и значительно более сложным сценарием: ей нужно было убедить их принять Фрэнка.

Она решила, что единственный способ добиться успеха – не обман или хитрость, а прямой и правдивый подход. Это был бы новый способ общения с родителями, и она абсолютно не представляла, каковы будут результаты.

Когда она пришла к ним и сказала, что ей нужно серьезно поговорить, Мэри Коломбо сразу подумала, что дочь беременна, потому что ничего хуже ей, видимо, в голову прийти не могло. Патрисия заверила их обоих, что это не так, а потом сообщила им, что с Эндрю Харпером она рассталась и будет с Фрэнком Делукой. По ее словам, Делука разводится, после чего он и Патрисия поженятся.

– Он живет с тобой в той квартире? – первое, о чем ее спросил отец. За квартиру платил Фрэнк Коломбо.

– Нет, папа.

Об этом ей пришлось солгать.

– Он все еще живет дома, пока они с Мэрилин обсуждают детали развода.

Мэри Коломбо сразу начала оплакивать бедных невинных малышек, пятерых, но Патрисия спросила, неужели развод родителей хуже, чем расти в доме, где папа и мама больше не любят друг друга? Потом Мэри обрушилась на разницу в возрасте. Через десять лет Патти будет всего двадцать восемь, а Делуке – почти пятьдесят.

– Разница в возрасте не имеет значения, – твердо заявила Патрисия. – Мы любим друг друга, важно только это.

Фрэнк Коломбо то закрывал лицо руками, то с тоской глядел на свою единственную дочь. Она планировала выйти замуж за мужчину почти его возраста. У нее будет пятеро приемных детей, двое из них ровесники ее брата. Ей придется помогать ему поддерживать семью, пока все эти дети не вырастут. У нее никогда не будет ничего своего – ни дома, ни новых машин, возможно, даже собственных детей. Это был его худший кошмар.

Мэри с отвращением назвала Делуку «растлителем малолетних», но Патрисия отказалась вступать с ней в перепалку с переходом на личности.

– Знаю, вам это не понравится, – сдерживая слезы, сказала она. – Знаю, что я сильно вас разочаровала, Боже, я сильно разочаровала себя. Я не хочу никого обижать: ни вас, ни Мэрилин, ни детей Фрэнка. Я просто хочу быть счастливой.

Она торжественно заявила, что этот человек готов ради нее пожертвовать всем, отказаться от всего, что у него есть, чтобы быть с ней и любить ее. Она не упустит свой шанс на такое счастье.

Когда Патрисия уходила, ни мать, ни отец не попытались задержать ее и поговорить еще, они оба сидели, качая головами. У лестницы, ведущей к входным дверям, Патрисия остановилась и бросила последнюю реплику:

– Надеюсь, что когда-нибудь вы оба меня поймете.

Выходя из дома, она не верила, что этот день когда-нибудь наступит.

Не прошло и месяца, как Делука к ней переехал, и Патрисия поняла, что блаженного союза, о котором она мечтала, не будет.

Первые пару недель все было почти так же, как когда они только начали ходить в мотель, когда ей было шестнадцать. Они не могли насытиться друг другом. Быть наедине, голыми, когда и как им хотелось, вместе ложиться спать и вместе просыпаться, ласкать, целовать, трогать друг друга, говорить все, что угодно, не опасаясь посторонних ушей, – для Патрисии это походило на исполнение ее первоначальной мечты.

Патрисии казалось, что Фрэнк испытывает те же чувства, но по другим причинам. Уход из семьи – от пристального взгляда жены, постоянной суматохи пятерых детей – словно снял с его плеч груз, позволив ему расслабиться. Патрисия никогда его таким не видела.

– Это такое удовольствие – после работы приехать сюда, в твою квартиру, – сказал он ей, – а не в тот зоопарк домой. Я не знаю, как я все эти годы это выдерживал.

Вечером в среду и воскресенье он ужинал с женой и детьми. Патрисия не препятствовала его желанию видеться с детьми столько, сколько он хотел, уверяя его, что из-за нее он не обязан придерживаться какого-то жесткого графика. Но он все равно подчинялся распорядку.

– Два вечера в неделю – для них вполне достаточно.