Кровавая луна

Мне двадцать один год, я гомосексуалист. Я всегда был уверен в этом и не испытывал никаких неудобств в связи со своей ориентацией. Дилемма заключается в следующем. Моему отцу уже давно поставили диагноз рак, а недавно нам сказали, что ему осталось жить совсем мало. Я никогда не рассказывал отцу о том, что я гей. Он даже не подозревает. Сейчас он умирает. Должен ли я сказать ему или нет? Мы с отцом всегда были лучшими друзьями, он чудесный человек, и я ни за что на свете не хотел бы причинить ему боль. Однако он формировался в ту эпоху, когда гомосексуализм считался неестественным и ненормальным. Я думаю, он сильно расстроится, когда узнает, что я гей. Моя мать все знает и относится к этому нормально.

Отец при смерти, и я не знаю, стоит ли говорить ему о моей сексуальной ориентации. Если бы однажды мне представилась возможность все ему рассказать, я бы непременно так и поступил, но теперь все осложняется его болезнью. Я в больших сомнениях.

Я больше склоняюсь к тому, чтобы ничего не говорить, так как он сейчас очень уязвим, я не хочу бросать бомбу на его смертное ложе. В то же время мне нелегко думать о том, что я проживу остаток жизни с сознанием утаивания от отца моей настоящей идентичности.

Итак: мне лучше молчать и всячески поддерживать отца в его последние дни или рассказать ему о своем гомосексуализме, рискуя, что он проведет остаток жизни в печали? Я не знаю, что выбрать.

Искренне ваш,

Пребен».

— Пребен?

— Этим именем они называют всех слушателей, которые желают сохранить анонимность, — пояснила Эстер. — Я тоже сначала удивилась. — Она отложила телефон и посмотрела на Йеппе. — Можно не слушать последующее обсуждение. Я только вкратце скажу, что эксперты посоветовали Пребену признаться отцу в том, что он гей.

— И только? — Йеппе почувствовал подступающую головную боль в области между глазами.

— Нет, не только. Сначала они высказались о том, какую важную часть нашей идентичности составляет сексуальность. Обсудили, действительно ли стоит расстраивать старого больного человека. Но в итоге пришли к выводу, что родительский долг заключается в поддержании собственных детей во всем, кроме преступлений.

— Наверное, они правы. — Йеппе закрыл глаза. Небольшая пауза, и он снова будет в порядке.

— Несомненно! — Эстер сцепила руки, как восхищенный родитель девочки, участвующей в шествии в честь святой Люсии. — Но вовсе не обязательно, что так считают все.

— А они потом не отслеживают, как разрешается эта дилемма в реальности? Я, кажется, несколько раз слышал продолжение подобных историй. — Поднявшись с кресла, Йеппе смахнул с брюк собачью шерсть. Его терпение подходило к концу.

— Они отслеживают развитие ситуации лишь в некоторых случаях. Эта конкретная дилемма осталась без продолжения. Что там дальше было, кто его знает?

Йеппе пытался осознать, есть ли в предположении Эстер рациональное зерно, но отвлекся на стаю чаек, прорезавших яркое небо над озером Пеблинге. Его лучший друг все глубже и глубже погружался в зыбучий песок.

— Послушай. Если у вас уже имеется подозреваемый и ясен мотив, скажи мне, и я заткнусь. Я прекрасно понимаю, моя догадка звучит дико, но если вам больше не за что зацепиться…

На данный момент им как раз было за что зацепиться. Вдобавок к тому, что Йоханнес заразился гепатитом, ему теперь угрожает публичное ниспровержение. А еще он виделся с обеими жертвами незадолго до совершения преступлений. Переполненный жаждой мести слушатель являлся не лучшей альтернативой на место подозреваемого. Но все-таки это лучше, чем ничего.

* * *

Будь прокляты беспечные идиоты!

Новенький «Мерседес-Бенц» Е-класса настолько провонял духами, что Миккелю Хустеду пришлось на несколько минут опустить все четыре стекла, только после этого он смог нормально дышать. Он высадил ультрасовременных блогерш у зала на Амагере. Они прибыли на званый обед, который, очевидно, пройдет в непосредственной близости от бродяг из Сундхольмен[27]. Трое подруг, которых он возил с восьми утра, в изготовленных из кожи редких животных туфлях на «шпильках», остановились и принялись фотографировать алкашей, представлявших собой экзотическое зрелище в их прекрасном мире без изъянов.

Он ослабил галстук, на ношении которого настаивало агентство по найму, когда водители обслуживали ВИПов, съехавшихся на Неделю моды, и посмотрел на часы на приборной панели. Двенадцать часов. В запасе оставалось два часа на то, чтобы вернуть машину в гараж; он управится раньше. Он отключил навигатор и направился к Херлеву. Этот маршрут был настолько хорошо ему знаком, что он мог запросто преодолеть его с закрытыми глазами. Двигаясь по городу в сторону эстакады Биспеэнгбуэн, он подсчитал, сколько дней наработал за последние двое суток, и прикинул, сколько ему за это причитается. Труд шофера был тяжелым, зато хорошо оплачиваемым. Он был бы не прочь возить людей чаще, чем несколько раз в год, как получалось в последнее время.