Кровавая месса

Расстояние от термальных источников до улицы Кер-Волан, где, по словам Симона, жил Никола Сурда, оказалось довольно приличным. Поэтому де Бац пустился бежать и перешел на шаг, только Приблизившись к нужному месту. Два раза! ему приходилось спрашивать дорогу, и наконец он увидел тупик, перегороженный увитой плющом стеной. Место, как и вся деревушка Пасси, было очаровательным, а уютный домик, который занимал бывший полицейский из Труа, дышал покоем и тишиной.

Де Бац устроился среди деревьев в кустах и стал наблюдать. Он не собирался оставаться тут долго — барон просто хотел убедиться, что агент д'Антрэга действительно живет здесь. Барон решил, что завтра же установит постоянный пост наблюдения за домом. Так как Сурда поддерживал связь с Симоном, присматривавшим за Людовиком XVII, он становился интересным.

Барону не пришлось долго ждать. Окна были открыты, и очень скоро он заметил мощную фигуру Сурда, который даже выглянул в окно. У него было лицо человека, довольного жизнью. Разглядев агента, Жан собрался уже уходить, когда из дома вышел мужчина в круглой шляпе, в легком костюме из кремового тика в черную полоску и черных облегающих брюках, заправленных в низкие сапоги с отворотами. В петлице у него красовалась веточка резеды, в руках он держал легкую трость.

Мужчина направился в сторону виноградников. Проходя мимо кустов, он безразличным взглядом окинул бородатого санкюлота в огромном красном колпаке.

Пальцы барона крепче обхватили крепкую палку, с которой он не расставался, когда играл роль гражданина Агриколя. При умелом обращении эта тяжелая дубина становилась не менее грозным оружием, чем его верная трость-шпага. Жану отчаянно хотелось ею воспользоваться, но было совсем светло, дорога шла по открытой местности, на виноградниках работали люди. Иначе он с удовольствием повел бы себя как бандит с большой дороги и проломил череп этому элегантному прохожему, которым был не кто иной, как Жосс де Понталек!

Де Бац почувствовал, насколько живо в нем желание убить маркиза, впервые охватившее его еще год назад, когда они дрались на дуэли. И это желание стало ещё сильнее, когда Жан вспомнил, какую опасность этот человек представляет для Лауры. Барон знал, что молодая женщина над телом умершей матери поклялась отомстить негодяю, и не сомневался, что в случае прямого столкновения она проиграет. Следовало во что бы то ни стало помешать их встрече и попытаться выяснить, зачем де Понталек приехал в Париж. В том, что он поселился у Сурда, не было ничего удивительного: агент графа Прованского должен был отлично ладить с агентом графа д'Антрэга…

Де Бац пошел за Понталеком, на всякий случай держась на приличном расстоянии, чтобы маркиз не обнаружил слежку, хотя барон был на сто процентов уверен, что даже самый зоркий глаз не узнает барона де Баца в обличье гражданина Агриколя!

Следуя за Понталеком, Жан вернулся назад. Неужели маркиз идет к источникам? Его здоровье явно оставалось отменным и не требовало лечения минеральной водой… Но барону пришлось мириться с очевидным: Понталек направлялся как раз к источникам. Де Бац увидел, как он небрежной походкой вошел в павильон, и, колебавшись недолго, поспешил в таверну, где его ждала уже заскучавшая Лали.

— Идем, гражданка! — громко обратился к ней Агриколь. — Лекарь сказал мне, что ты должна выпить этой волшебной воды.

И он почти бегом потащил женщину к павильону.

— Неужели мне тоже придется проделывать все эти нелепые упражнения? — пыталась протестовать Лали.

— Да нет же… Женщины ведут себя иначе. Идемте быстрее!

К счастью, у источника, где две женщины в голубых фартуках раздавали стаканы с водой, оказалось немного народа, и барон быстро нашел Понталека. Маркиз стоял у колонны со стаканом воды в руке, но не пил. Он явно кого-то или чего-то ждал…

Оставив Лали у источника, где ей должны были налить воды, Жан скучающей походкой прошелся по павильону и оказался за спиной у маркиза. В павильоне было очень влажно, и аромат духов, овевавший прежних посетителей — богатых буржуа и придворных, — больше не перебивал запах железа, исходящий от минеральной воды. Теперь здесь толпились люди бедные, с трехцветными кокардами на красных колпаках и белых чепцах, и у них не находилось денег на дорогие благовония.

Прошло несколько томительных минут, и Понталек воскликнул с удовлетворением:

— Ах, наконец-то! Из полумрака выплыла фигура в синем одеянии с обязательным стаканом воды в руке. Де Бац заметил, что у этого человека в петлице тоже веточка резеды. Очевидно, это был условный знак, который позволил мужчинам завести беседу как двум старым знакомым.

Оторвавшись от созерцания резеды, Жан поднял глаза и едва сдержал возглас удивления. Рядом с Понталеком стоял Луи Давид, художник, друг Тальма, который с недавних пор заседал в Комитете общественного спасения. Де Бац замер на месте и прислушался.

— Есть ли новости? — спросил Давид, обменявшись с маркизом приветствиями.