Кровавая месса

— Так почему вместо того, чтобы предаваться печали, ты не попробуешь ее спасти? Хотя бы ее! — прошептала Мари и, не сумев справиться со слезами, всхлипнула.

Де Бац обнял ее, прижал к себе и начал целовать печальное, милое лицо.

— Мари, Мари! Прости меня! Ты, как всегда, права. Мне есть чем заняться вместо того, чтобы попусту лить слезы. Я постараюсь устроить ей побег. И потом, еще ребенок… Маленький король! Я должен спасти его и избавить страну от кровавых монстров и их ужасной диктатуры!

Молодая женщина не успела насладиться этим мгновением, а де Бац уже встал, увлекая ее за собой.

— Идем, — нежно прошептал он, — я знаю, только ты способна вернуть мне силы, а они мне еще понадобятся. Завтра я вернусь на поле боя! — Что ты намерен предпринять?

— Я хочу навестить кое-кого. А потом посмотрю, как обстоят дела с Шабо.

— Я хочу попросить тебя: забудь хотя бы на время об этом ужасном человеке. Ночь так прекрасна!

— Но не так прекрасна, как ты…

Позже, когда они, отдыхая, лежали рядом в ее спальне, Мари спросила:

— Раз ты не веришь предсказаниям Казотта, почему бы тебе не навестить Бонавентуру Гийона? Ведь его предсказания сбылись…

— Я ходил к нему, но его не оказалось дома. Ты же помнишь, он священник, и ему небезопасно оставаться в Париже. Мне говорили, что он внезапно исчез, словно испарился. Но ты не зря напомнила мне о нем. Я зайду к Ленуару. Возможно, он что-то знает.

Впервые за много лет отставной генерал-лейтенант полиции не знал, что произошло и куда исчез старый аббат. Впрочем, он и не пытался ничего выяснять: если Бонавентура Гийон решил тайно покинуть Париж, то не стоило оказывать ему медвежью услугу, разыскивая его всюду.

— Не последовать ли и вам его примеру? — со вздохом спросил Ленуар. — Вы должны уехать отсюда сами и увезти с собой Мари. Поезжайте на родину, в Арманьяк. Ваш отец еще жив?

— Я надеюсь… Я давно не получал от него известий.

— Разве вам не хочется его увидеть?

— Это было бы для меня огромной радостью, но вы же знаете, что я не принадлежу себе и не должен думать о собственном счастье. Мари тоже знает об этом…

— Я не сомневаюсь в том, что вы человек чести. Но вы должны понимать: Париж может стать для вас ловушкой. Пока еще ваше имя не прозвучало в связи с «заговором двух гвоздик», но оно фигурирует в весьма опасных для вас досье. Сам Робеспьер скоро начнет считать вас самым опасным врагом!

— Что ж, его ненависть ко мне вполне взаимна. В день его падения я стану самым счастливым человеком на свете.

— Постарайтесь не расстаться с жизнью раньше его! Я надеюсь, вы не станете больше пытаться спасти королеву? Ее участь решена.

— Но ее даже не судили!

— Процесс скоро состоится. Поверьте мне, все будет сделано очень быстро. Как только трибунал вынесет приговор, ее немедленно казнят. Вам не удастся ей помочь!

Де Бац насмешливо улыбнулся.

— Вы опасаетесь, как бы я не повторил то, что мне не удалось, когда короля везли на эшафот? Думаете, я собираюсь попытаться похитить королеву прямо в карете?

— Как вы наивны, мой дорогой друг! Неужели вы и в самом деле полагаете, что Марии-Антуанетте окажут ту же честь, что и ее супругу? Он был королем, несмотря ни на что, своего рода отцом нации. А она всего лишь «австриячка», которую все ненавидят. Ее не пощадят. Уверяю вас, королеву повезут в повозке, чтобы все могли ее видеть. Марии-Антуанетте придется пережить страшный позор, прежде чем она попадет на эшафот.

Улыбка исчезла с лица барона. В глазах появился мрачный блеск, которого всегда так боялась Мари.

— Тогда мне остается только одно. Я должен оказать ей последнюю услугу. Пуля в голову или в сердце на пороге тюрьмы — и она избежит этой участи!

— Я уверен, что у вас не дрогнет рука и глаза вас не подведут. Вы вполне можете решиться на эту авантюру, из которой вам не выбраться живым. Но вы должны жить, Жан де Бац! Ради вашего короля и ради сотен невинных, томящихся в тюрьмах. Если вы не хотите уехать, прошу вас, будьте осторожны! Игра, которую вы затеяли с Шабо, очень опасна. Этот человек трус, испорченный до мозга костей. Он выдаст всех и рас скажет обо всем, как только почувствует, что ему грозит гильотина.

— Неужели вы думаете, что я об этом не знаю? Но поверьте мне, «игра, которую мы затеяли» стоит свеч…

А тем временем вышеупомянутый Шабо переживал в некотором смысле сон наяву. Услуги, оказанные им, принесли ему деньги; он любил и был любим очаровательной девушкой. Когда он женится на ней — а это, несомненно, произойдет очень скоро, — то получит приданое в двести тысяч ливров. Эти деньги прибавятся к тем, что он уже «заработал», и сделают его богатым человеком! Кроме всего прочего, Фреи предложили ему поселиться в их особняке на улице Анжу, где, казалось, нашел приют мифологический рог изобилия. Шабо предложили занять апартаменты на третьем этаже, куда можно было попасть по широкой и красивой каменной лестнице. Апартаменты, разумеется, были обставлены — и как элегантно!