Кровавая наследница

– Слушай меня, – Острослов говорил тихо и быстро. – Я изучал план этой тюрьмы, я знаю ее устройство так же хорошо, как сколько в моих карманах златников. Мы оба понимаем, что без моей помощи ты отсюда не выберешься, а мне, в свою очередь, пригодится твоя сила родства. Поэтому я прошу тебя довериться мне сейчас. Как только мы покинем это проклятое место, можем продолжить вгрызаться друг другу в глотки с того момента, на котором остановились. Звучит неплохо?

Она ненавидела его – ненавидела тот факт, что он ее обманул, и то, что он был прав.

– Ладно, – едва слышно ответила Ана. – Но если тебе в голову придет выкинуть какой-нибудь фокус, просто помни, что я могу с тобой сделать. Что я обязательно сделаю.

Острослов осматривал коридор впереди, кивая головой в знак согласия.

– Справедливо.

Из-за колонны они видели, как один из солдат зашел в камеру и безо всякой надежды потряс своего павшего товарища. Еще двое продвигались в глубь подземелий, вынув мечи из ножен и высоко подняв факелы. Началась охота.

Борода Острослова щекотала ей ухо.

– Когда я скажу беги…

Свет факела удалялся.

– Беги.

Ана выскочила из-за колонны. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо так быстро бежала. Камеры проносились по обе стороны от нее темными пятнами. В конце коридора, который был так далек, что его можно было закрыть большим пальцем, виднелся серебристый свет – выход.

Ана решилась обернуться назад. Прямо за ней несся Острослов.

– Беги! – кричал он. – Не останавливайся!

Перед ней был яркий свет, под ногами – твердый каменный пол. Не успев понять, что происходит, Ана уже взбиралась вверх по ступеням, перепрыгивая через одну. Частое дыхание раздирало горло.

Она очутилась среди ослепительного дневного света.

Тут же из глаз побежали слезы.

Все было белым: мраморные полы, уходящие ввысь стены, сводчатые потолки. Сквозь узкие окна над их головами струился солнечный свет, отражаясь в мраморе. Ана читала, что так было задумано при строительстве тюрьмы. Узники оставались в темноте под землей так долго, что свет ослеплял их, стоило им выбраться из подземелий.

И хотя Ана внимательно читала книги и собрала всю возможную информацию о тюрьме, у нее не оставалось другого выхода из этой ловушки – только ждать, пока глаза привыкнут к свету.

Громкий лязг донесся из-за спины. Сквозь слезы Ана увидела, как Острослов запирает двери в подземелье. Он взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступени. Наверху он закрыл глаза руками, сыпля проклятиями.

За пределами этого зала – Ана не могла понять, где именно, слышались отзвуки голосов. Слабый стук эхом разлетался по мраморному полу и отражался от невыносимо белых стен – топот сапог и звук мечей, вытаскиваемых из ножен.

Охрана забила тревогу. Ана посмотрела на Острослова. Сквозь пелену слез она смогла увидеть, что на его лице показалось выражение абсолютной паники. Ана вдруг поняла, что, несмотря на всю его хитрость и браваду, Рамсон Острослов не имел никакого плана.

Страх заставил ее думать быстрее. Жгучая боль в глазах проходила, и окружающий мир вновь приобретал четкие очертания. Несколько коридоров веером расходились из той точки, где они стояли: три налево, три направо, три вперед, три назад. Все белые и абсолютно одинаковые.

Голова трещала от боли, вызванной действием божевосха: Ана не могла вспомнить, из какого коридора она вышла. Это место было лабиринтом, построенным, чтобы загонять заключенных и посетителей в ловушку, как добычу в паутину.

Ана ухватила Острослова за рубаху.

– Куда дальше?

Он выглянул в щель между пальцами и застонал.

– Черный ход, – пролепетал он.

Ана замерла. Безусловно, она собирала данные о Гоуст Фолз – скудные сведения, которые пока не помогали, – но нигде не упоминалось о черном ходе. Ана знала, что главный вход представлял три охраняемые двери. Внутренний двор стерегли лучники, которые расстреляют их, как мишени в тире, высунь они туда нос. Все это она успела спокойно рассмотреть, пока шла за охранником внутрь – тогда еще в качестве посетителя.

Никогда, даже в своих самых безумных фантазиях, Ана не представляла, что будет бежать из тюрьмы в паре с осужденным преступником, а преследовать их будут десятки солдат.

Ану накрыл приступ ярости. Она схватила Острослова за грязную рубашку и потрясла его.

– Ты заварил эту кашу, – прохрипела она. – Тебе и расхлебывать. Как пройти к черному ходу?

– Вторая дверь… вторая дверь справа от нас.

Ана бросилась бежать и потащила Рамсона за собой. В одном из коридоров был слышен топот, но она не могла понять, в каком именно. В любой момент сюда могло прибыть подкрепление.

Они добежали почти до середины зала, когда позади раздался крик.

– Стоять! Остановитесь именем Кольст[2] императора Михайлова!

Великий император Михайлов. Имя Луки звучало из их уст так привычно, так внушительно. Как будто они знали что-то о ее брате. Как будто у них было право приказывать от его имени.