Кровавая охота

Но он по-прежнему в морге, заперт в холодильном шкафу. Если не сумеет выбраться, может снова умереть. Можно ли привлечь внимание стуком в дверцу шкафа?

Он попытался, но слабость, которая много часов — сколько именно? — удерживала его в неподвижности, сохранилась. Он по-прежнему не может двигаться.

Выживет ли он, пока за ним не придут для вскрытия? Холода шкафа он вообще не чувствует. Если сознание сохранится, он сможет бороться с переохлаждением.

Но ему, однако, хотелось изменить позу. Все тело болело, от шеи до кончиков пальцев.

Напрягаясь и сосредоточиваясь, он сумел шевельнуться. Подобно первым ударам сердца и первым вдохам, движения получались страшно медленными. Но он настойчиво пытался переместить центр тяжести и наконец лег на бок. Не очень помогло: по-прежнему неудобно, но по крайней мере боли переместились.

Он снова попытался постучать в дверцу, но двигался так медленно, стучал так слабо, что ему самому звук был едва слышен. Придется ждать, пока не откроют дверцу.

Он с трудом переместился на живот, чтобы еще раз сменить позу.

Не спал. И не отдыхал, но, по-видимому, несколько раз начинал дремать, потому что удивился движению носилок. Он не слышал, как открыли дверцу. Простыню сняли, и его ослепил свет.

— Что за шут положил его на живот? — послышался раздраженный голос.

Если он сядет, они упадут в обморок? Гаррет хотел бы узнать это, но тяжесть придавливала его. Он не сопротивлялся, когда его уложили на подвижные носилки и прикрыли простыней.

— Побыстрее. — Другой голос. — Это коп, и Турлоу хочет побыстрее произвести вскрытие.

Гаррет медленно переместил руки к краю носилок и ухватился пальцами за резиновые бортики. Если он не сумеет сесть, если они не обратят внимания на медленные движения его груди, то уж это заметят.

Носилки остановились. Его взяли за ноги и за руки и потянули… но Гаррет вцепился в носилки.

— Что происходит? — раздраженный голос медика.

— Не знаю, доктор Турлоу. Его руки были не так сложены, когда его уложили на носилки.

Теперь, завладев их вниманием, Гаррет заставил себя открыть глаза. Вокруг послышалось с полдесятка возгласов. Он сосредоточил взгляд на докторе Эдмунде Турлоу.

— Пожалуйста. — Звуки скрипели в горле, как крик души. — Заберите меня отсюда.

3

Почему доктора в дальнем конце палаты интенсивной терапии говорят так громко, удивился Гаррет. Он ясно слышал каждое слово.

— Говорю вам, он был мертв, — настаивал Турлоу. — Я не обнаружил у него никаких признаков жизни, ни сердцебиения, ни дыхания, зрачки его были неподвижны и сужены.

— Мне кажется очевидным, что он не был мертв, — возразил другой врач. — Но это сейчас уже неважно. Вопрос в том, сможем ли мы сохранить ему жизнь. У него фактически нет кровяного давления, к тому же брахикардия, пониженная температура и медленный темп дыхания.

— Ну, он получает крови столько, сколько мы успеваем влить. Продолжим переливание и посмотрим, как он будет реагировать.

Гаррет посмотрел на подвешенный пластиковый мешок с содержимым такого же темно-красного цвета, как волосы Лейн Барбер. Глаза его пробежали по красной трубке, ведущей к руке. От переливания ему стало лучше, но все же не очень хорошо. Он очень устал. Отчаянно хотел спать, но не мог принять удобную позу, как бы ни вертелся.

— А как рана на горле?

— Я считаю, что наложенных швов достаточно. Травма совсем не такая сильная, как вы описывали, доктор Турлоу.

— Мы все сфотографировали. — Голос доктора Турлоу звучал оскорбленно. — И яремная вена, и сонная артерия почти совершенно разорваны в нескольких местах. Множественные повреждения трахеи и левой стерноклейдомастоидной мышцы.

— И тем не менее двенадцать часов спустя оба сосуда кажутся нетронутыми. Мышца также заживает. Не могу поверить, что это недавняя травма.

— Я и не делаю вида, что что-нибудь понимаю: знаю только, что видел, когда обследовал его в переулке.

Они продолжали разговаривать, и Гаррет постарался не обращать на них внимание. Не изменяя положения руки, чтобы не выдернуть иглу, он снова пошевелился. Кардиографический монитор над постелью ответил на это усилие новым писком. Но перемещение оказалось бесполезным. Ничего не давало удобства. К тому же кровать стояла у окна, и ему сильно мешал яркий свет.

Приблизились шаги. Если это сестра, он попросит чего-нибудь, чтобы уснуть. Потом слабо улыбнулся Гарри и лейтенанту Серрато, которые появились за занавеской.

— Привет, — прошептал он.

— Мик-сан, — хриплым голосом ответил Гарри. Он крепко сжал руку Гаррета.

Серрато сказал:

— Нам позволили задать вам несколько вопросов.

— Да. Какого дьявола ты там делал? — сердито спросил Гарри. — Я твой партнер. Почему ничего не сказал мне?

— Спокойней, Гарри, — сказал Серрато.

Но Гаррет не обиделся. Он слышал лихорадочную тревогу за гневом Гарри и представлял себе, что почувствовал бы на его месте.

— Прости.

— Что случилось? — спросил Серрато.

Говорить было больно. Гаррет постарался ответить покороче. Коснувшись плотной повязки вокруг горла, он прошептал:

— Лейн Барбер укусила меня.

Они смотрели на него.

— Она укусила тебя? Она что, сильнее тебя?