Кровавая охота

Как им объяснить паралич воли, когда он стоял неподвижно у стены, позволяя ей терзать его горло? Черт, как ярко! Он закрыл глаза.

— Пожалуйста. Закройте занавес. Солнце слишком яркое.

— Солнца нет, — удивленно сказал Гарри. — С полуночи навис густой туман. — Гаррет опять удивленно открыл глаза. Обычные голоса, которые звучат слишком громко, свет, от которого болят глаза… Потеря крови вызывает интересное похмелье. К его облегчению, Гарри закрыл занавес. Стало немного легче.

— Лейн укусила Моссмана и Адейра, — с усилием сказал он. — Выпила их кровь.

— Боже! — Гарри вздрогнул. — Официантка считала, что Барбер со странностями, но она на самом деле спятила.

Официантка? Гаррет не спрашивал вслух, только вопросительно поднял бровь.

Серрато объяснил:

— Мы отправились в "Варвары сегодня". Гарри считал, что ты мог быть там. Официантка рассказала нам, о чем вы с ней говорили.

Если это так, Гарри должен был сделать те же выводы, что и он сам. Гаррет вопросительно взглянул на Гарри. Тот вздохнул, покачал головой, давая знать, что Лейн не арестовали.

— Сбежала, — сказал Серрато. — Объяснила менеджеру, что улетает к постели больной матери.

Гарри добавил:

— Что-то ее спугнуло. Придя на работу, она сказала менеджеру, что может неожиданно уехать. Даже договорилась с другой певицей о замене. Выйдя с тобой, она вернулась, вышла с номером еще раз, потом позвонила по телефону — семье, как она объяснила менеджеру, — и заявила, что должна лететь.

Спугнуло ее посещение Гаррета. Она видела, что он записал номер машины.

— Квартиру обыскали?

Они кивнули.

— Ничего, — сказал Серрато. — Ни личных бумаг на столе или в корзинке. Что-то сгорело в камине. В лаборатории пытаются что-нибудь восстановить. Холодильник и буфет пусты. Шкаф полон одежды, она мало что взяла с собой. Менеджер понятия не имеет, где живет ее мать.

Сестра снова отдернула занавес.

— Лейтенант, достаточно. — Серрато нахмурился, но она встала между ним и постелью и выпроводила лейтенанта и Гарри из палаты.

Уходя, Гарри сказал:

— Лин шлет привет. Она придет, как только разрешат.

Когда они вышли, сестра вернулась к постели и стала подтыкать простыни.

— Для такого тяжелораненого вы беспокойно спите.

Впервые в жизни.

— Мне неудобно. Можно попросить снотворное?

— Нет. Нельзя угнетать функции организма. — Она склонилась к нему, поднимая покров. Ее запах заполнил его ноздри… приятная смесь мыла, промышленного смягчителя воды и чего-то еще, странного, но необыкновенно привлекательного, с металлическим соленым вкусом. — Немного позже пришлю массажистку. Это поможет.

Массажистка хорошо поработала над ним, но и это не помогло. Простыни казались горячими, они липли к телу. Он напрасно вертелся в поисках прохладного места.

Но хоть удобнее ему не становилось, с каждой порцией крови он чувствовал себя все лучше. Тело становилось легче, он двигался с меньшими усилиями. Жажда, мучившая его весь день, сменилась голодом, и он с нетерпением ждал ужина.

Но он испытал разочарование, увидев жидкую похлебку, желатин и чай, которые ему принесли.

— Я могу получить настоящую пищу? — Он с тоской вспомнил о жареном рисе и кисло-сладкой свинине Лин.

— Мы не хотим, чтобы ваша циркуляция крови обслуживала еще и пищеварение.

Может, мы не хотят, но он не возражал бы. А может, и возражал бы. После еды в желудке стало нехорошо, его чуть не вырвало. Гаррет лежал спокойно, борясь с тошнотой. Может, это следствие вечера? Или кулака Чиарелли?

Наконец тошнота ослабла… и Гаррет понял, что ему гораздо лучше. Полный свежей крови и символической пищи, он чувствовал себя удивительно нормально. И хоть по-прежнему хотелось спать, боли стихли. Он пожалел, что в палате нет телевизора.

Позже вечером появился врач, он представился как доктор Чарлз. Гаррет узнал один из голосов утренней группы.

— Вы выглядите значительно лучше, инспектор. Ваше кровообращение мне очень нравится. Давайте кое-что проверим.

Он пользовался стетоскопом, резиновым молоточком, зажимом для языка, Он слушал, смотрел, хлопал, испытывал. При этом он напевал. Иногда мелодия менялась, но Гаррет не знал, имеет ли это какое-то значение. Но он и у доктора отметил тот же металлически-соленый запах, что и у сестры. И если вспомнить, то и у массажистки он был. Неужели у них у всех одинаковый дезодорант?

— О, ваши дела идут прекрасно. Теперь вам нужен хороший ночной сон, и если утром вам не станет хуже, мы вас переместим в обычную палату, — сказал врач.

Но Гаррет совсем не хотел спать. Ему нужны телевизор или посетители. Но ни того, ни другого не было, оставалось лежать в постели и слушать, как попискивают различные мониторы в палате. Он закрыл глаза, но тут же открыл их: в мозгу сразу возникал кошмар в переулке. Где она научилась этому извращению?

Почему палата интенсивной терапии так ярко освещается по ночам? Ему хватало света, чтобы читать. Как можно спать в таком блеске?