Кровавая плаха

— Вы не поверить! Но он во-от на столько превосходить моей Герды. А это есть не часто. Офицер имеет чин прапорщика. Он загт, что резался о свой шпаг, когда вставлять в ножны.

— Офицер в какой форме был?

— Саперный войск! Я хорошо знай.

— Когда это было?

В разговор вновь вступила Герда:

— Как раз моя кузина уехать в Дрезден — двадцать пятого мая.

Вместо свадьбы — в острог

Командир лейб-гвардии саперного батальона объяснил:

— Я что-то подозревал плохое. Дело было так. Утром двадцать шестого мая ко мне явился подполковник Карл Ландсберг. Он выглядел неважно. Был бледен, нервничал. Свое состояние он объяснил тем, что получил телеграмму от матери. Она, дескать, серьезно больна. Очень просил отпустить его на неделю домой. Рука? Да, ладонь была завязана.

— Где живет мать?

— Она помещица Шавельского уезда Ковенской губернии. Но влачит трудное существование. Насколько мне известно, ее покойный муж промотал все состояние. Карл отправляет ей каждый месяц переводы из своего жалованья. Но деньги у него все же водятся, особенно последнее время.

— Откуда? Ведь в полку обычно все известно, все на виду.

— Это так, но наблюдать за средствами своих офицеров считаю нескромным. Карл вел трезвый образ жизни, в карты не играл — стало быть, доходов с этой стороны быть не могло. А деньги ему ой как нужны сейчас. Ведь Карл обручен с графиней-красавицей… — батальонный командир назвал одну из самых громких в России фамилий. — Невеста — наследница богатейшего состояния. Вот Карл и вынужден корчить из себя богача: шьет новые мундиры, несколько раз устраивал пышные ужины. А вообще-то он прекрасный офицер! Хорошо образован, умен, исполнителен. Кстати, шестого июня у него свадьба.

— Боюсь, что со свадьбой придется несколько повременить. Где Ландсберг теперь?

— Еще не вернулся от матери, хотя отпуск истек… Через час телеграфист отстукивал: «Карла Ландсберга арестовать тчк Доставить спешно СПБ» (СПБ — это Санкт-Петербург).

6 июня Ландсберг был арестован. Вместо брачного ложа он отправился на тюремные нары.

По осмотру, произведенному тюремным доктором, у задержанного были найдены резаные раны: глубокая поперечная на правой ладони и два свежих рубца на левой.

— Это я неосторожно шпагу в ножны вставлял, — твердил Карл.

9 июня бывший гвардейский офицер был доставлен в Петербург и помещен в одиночную камеру. Известные нам стряпчий и пристав были свидетелями того, как этого гиганта (уже в наручниках) водили на допрос сразу четыре (!) конвоира — боялись побега.

В обмен на молодость

Стряпчий, не скрывая восхищения, спрашивал своего седоусого коллегу:

— Как это вам, господин пристав, еще не зная убийцы, удалось догадаться, что он силен, высок, да еще высокообразован? Мне это кажется невероятным!

— Просто я обратил внимание на те детали, которые вы пропустили. Помните, на стене возле раковины виднелись четкие отпечатки окровавленной ладони? Человек опирается на стену на уровне плеча. Вот по этим отпечаткам я легко догадался, что убийца ростом далеко не карлик.

Далее: по следам слежавшейся пыли не составляло труда разглядеть, что сейф сдвинут совсем недавно. Убийца в квартире был один — об этом мне сказали четко различимые следы на залитом кровью полу. И если ему удалось сдвинуть с места тяжеленный сейф, стало быть, он человек богатырской силы.

— Логично! Но как вы догадались, что преступник хорошо образован?

— Это было сделать несложно. Возле сейфа сверху кровяного пятна лежал сборник французских стихов. В ломе Власова иностранных книг не было. Стало быть, стихи принес и выронил, когда двигал сейф, убийца. Кстати, он уже признался, что книга эта его. Она приобщена к вещественным доказательствам.

— Вы гений!

— Нет, мне помогает всего лишь мой долгий опыт. Вы его тоже приобретете. Вместе с повышением по службе. Но — увы! — лишь в обмен на свою молодость.

Откровения убийцы

На первом же допросе в «Крестах» Ландсберг признался:

— Да, я убил Власова и его кухарку У меня не было другого выхода. Я много лет, шаг за шагом, с неимоверными трудностями делал себе карьеру. Моя женитьба открывала мне доступ в высший свет. Теперь я мог достичь по службе самых вершин — стать генералом, занять важный пост.

— Разве эти несчастные жертвы мешали вашей карьере? — спросил стряпчий.

— Да, я полагал, что Власов разрушит мою свадьбу, а стало быть — счастье… Дайте, пожалуйста, воды!

Выпив залпом два стакана, Ландсберг продолжил:

— С Власовым я был знаком давно. Это был скряга со скверным характером. Он часами рассказывал мне о том, как ему удалось из ничего сделать изрядный капитал, а я должен был изображать из себя внимательного слушателя. Старик любил повествовать о том, как он давал деньги в рост под солидные заклады и большие проценты. Заклады, по словам Власова, как правило, в несколько раз превышали своей ценой данное в долг. И нередко заклады навсегда оседали у Власова.

— С вас тоже?