Кровавая правда

Именно это означало исключение из завещания. Для него это был личный императив — позаботиться об Элании и их малыше, убедиться, что у его ребенка будет крепкая, любящая семья, и это никак не связано с тем дерьмом, в котором он рос. Его отец своим примером показал, каким Бун быть не хочет…

— Мне нужно найти эту женщину.

Бун поднял голову.

— Что?

Элания потерлась лицом о его грудь, словно пыталась прогнать сон.

— Женщину, которая рассказала мне о смерти Изобель. Которая помогала хоронить ее. Она заслуживает знать, что убийца был найден, должна решить, захочет ли присутствовать при его казни.

— В этом есть логика, — сказал Бун. — У нас есть какие-нибудь зацепки?

— Дом. Дом, в который она отвезла меня. Мне нужно найти его, поможешь? Я хочу попытаться вспомнить, в какой части города он находится. Я проверяла ее страницу в «Фейсбук», но там не указан адрес. Настоящего имени тоже нет. Ни намека на ее реальную личность. Даже на аватаре близкий кадр ее лица, частичный.

— Она больше не выходила с тобой на связь? Ты говорила, что написала ей.

— Нет пока, но я не проверяла профиль Изобель с тех пор, как мы уехали в учебный центр. — Элания подперла рукой подбородок и посмотрела на него. — Я чувствую свою ответственность перед ней. Она была также убита горем. Очевидно, они были очень дружны.

— Мы найдем ее. — Пригладив ее волосы, он поцеловал Эланию в лоб. — И начнем поиски этого дома с приходом ночи. И продолжим искать, пока ты не получишь возможность снова поговорить с ней.

Когда Элания быстро заморгала, Буну хотелось стереть ее боль. Он бы сделал что угодно, чтобы облегчить ее скорбь, поэтому да, черт возьми, он найдет этот дом и эту женщину, даже если это будет последним, что он сделает на этой Земле.

— Спасибо, — прошептала она. — Ты всегда рядом, когда нужен, да?

— Стараюсь.

— Почему же твой отец не гордился таким сыном?

Бун пожал плечами.

— Другие стандарты. Прямо противоположные.

Повисла пауза. А потом она спросила: — Что такое?

— М-м?

Она провела пальцами по его бровям, разглаживая их.

— Ты хмуришься. О чем ты думаешь?

Наверное, не стоило рассказывать ей. Но по какой-то причине он не смог остановить себя… наверное, из-за разговора с Бутчем в допросной.

— Иногда я думаю, что отец мог убить мою мамэн.

Элания дернулась, ее цитриновые глаза широко распахнулись.

— Ты серьезно?

— Не переживай. — Он успокаивающе погладил ее по плечам. — Все нормально.

— Нет, не нормально. Что произошло?

— Я не знаю. Она не болела. Была достаточно молода. Не была беременна. Просто однажды вечером она не проснулась. — Бун покачал головой. Мы были также близки, как и с отцом, но даже незнакомец увидел бы, как она была несчастна.

— Она… совершила самоубийство?

— Самоубийство закрывает путь в Забвение. По крайней мере, так говорят… я знаю, она в это верила. Я как-то подслушал ее разговор с тетей, она говорила, что держится лишь потому, что после этих страданий ее ждет вечность покоя. Если, конечно, она не совершит ничего опрометчивого.

— Как она умерла?

— Я не знаю. Я спустился на Первую Трапезу, и отец сообщил мне о ее смерти. Так просто. Как информацию о погодных условиях. Мне никогда не рассказывали, как это произошло, я должен был поинтересоваться. Даже если бы я не получил ответа от него, я жалею, что даже не попробовал спросить.

— Твой отец горевал?

Бун покачал головой. А потом удивился тому, насколько сложно было ответить: — Мой отец имел любовный интерес на стороне.

— Он изменял ей?

— Думаю, там было нечто серьезнее, полноценные отношения.

— И он оставался с твоей мамэн, потому что для Глимеры не существует развода?

— Нет, думаю, дело в том, что это был мужчина. Он любил мужчину. Марквиста, которому завещал все имущество.

Элания медленно раскрыла рот от удивления.

— Твоя мамэн знала?

— Наверняка. Хотя аристократы всячески скрывают свои пороки, и подобные отношения не поощрялись… до сих пор не поощряются… так что переезд Марквиста не мог остаться незамеченным для нее. — Он пожал плечами. — К тому же, сомневаюсь, что это первая интрижка моего отца, может, это и стало причиной ее измены.

— Она изменила ему?

— Я не уверен в том, что он мой биологический отец. — Когда Элания снова удивленно округлила глаза, он горько рассмеялся. — Да, боюсь, аристократия красива только со стороны. Именно поэтому отец сразу же после смерти моей мамэн съехался с другой подобающей женщиной. Его вторая шеллан жила не лучше первой, но, по крайней мере, моя мачеха была готова к подобной ситуации.

— Бун… я представить не могла, что ты рос в таких условиях.

— Ничего страшного.

— Это не так. — Элания погладила центр его груди, там, где сердце. — Мои родители не были богаты, но их любовь служила фундаментом наших с Изобель жизней. Не могу представить, каково это — расти, не видя такого примера, модели, ориентира на будущее.

Сама мысль о подобных отношениях в любви, что связывали ее родителей, заставила Буна еще больше захотеть брака.

— Прости, — прошептала Элания. — Звучит ужасно, но… жаль, что…