Кровавая работа

Маккалеб пытался отыскать линию, где океан сливается с небом, но тщетно. Луна скрылась за тучами, все тонуло в чернильной тьме. Такой же мрак царил у него в душе. Маккалеб включил радио и защелкал по каналам в надежде наткнуться на блюз, но вскоре оставил бесплодные попытки. Вспомнив про коллекцию губных гармошек, выудил одну из дверного кармана и зажег свет в салоне. На верхней пластине значилось «Томбо, до-мажор». Тщательно вытерев инструмент о рубашку, Маккалеб поднес его к губам, но вместо мелодии извлек уморительную какофонию не в такт, не в лад. Впрочем, пару раз ему удалось взять несколько верных нот. Бадди пробовал его научить, и Маккалеб даже овладел вступлением к «Полуночному бродяге». Но сейчас вместо мелодии у него получилось нечто похожее на стариковский храп.

В каньоне Топанга Маккалеб перестал музицировать и убрал гармонику обратно в дверной карман. Узкая дорога вилась как змея и требовала полной концентрации. Сосредоточившись, Маккалеб стал обдумывать свое положение. Первый вопрос: стоит ли всецело полагаться на Уинстон? Безусловно, она особа хваткая и амбициозная. Но хватит ли ей духу пойти против ФБР и полиции? Вне всяких сомнений, ему повезло, что она на его стороне, но не стоит питать напрасных иллюзий. Нельзя сидеть и ждать, пока Джей преподнесет ему убийцу на блюдечке. В таких вещах нужно рассчитывать только на себя.

Если Джей не удастся переубедить коллег в его невиновности, дня через два судья выдаст ордер на арест и информация просочится в прессу. Тогда на самостоятельном расследовании можно смело ставить крест. Его физиономия будет на всех столбах. Придется срочно искать адвоката и сдаваться властям. Если его повяжут, все дальнейшие усилия будут направлены на то, чтобы оправдаться. Поиск убийцы и заказчика отойдет на второй, если не на третий план.

Добравшись до развилки, Маккалеб припарковался у обочины и устремил взгляд в темноту. В недрах каньона светились окна жилого дома. Интересно, каково это – поселиться в такой глуши? Маккалеб потянулся за гармоникой, но ее на месте не оказалось – наверное, выпала, пока он петлял по извилистой дороге.

За три минуты мимо не проехало ни одной машины. Маккалеб снова вырулил на шоссе и нажал на газ. За горным перевалом трасса перестала петлять и тянулась ровной лентой вплоть до Вудленд-Хиллз. По бульвару Топанга Маккалеб добрался до Шерман-уэй, а оттуда повернул на восток, к Канога-Парку. Через пять минут он затормозил перед домом Грасиэлы и долго наблюдал за окнами, лихорадочно прикидывая, что сказать. Их с Грасиэлой отношения только зарождались и пока не имели названия, но чутье подсказывало – это совсем не мимолетное увлечение, а нечто большее. Если, конечно, все не закончится здесь и сейчас, мелькнуло у Маккалеба, едва он шагнул на тротуар.

Грасиэла без стука распахнула дверь. Неужели заметила, как он сидел в машине, пялясь на ее окна?

– Терри, все в порядке? Почему ты за рулем?

– Так сложились обстоятельства.

– Входи, входи.

Она посторонилась, пропуская его внутрь. Они направились гостиную и устроились на том же диване, что и в прошлый раз. Из маленького цветного телевизора на деревянной тумбе лились приглушенные звуки. По пятому каналу начинался вечерний блок новостей. Грасиэла щелкнула пультом, и экран погас. Маккалеб поставил тяжелую сумку на пол, а спортивную оставил в машине. Вряд ли Грасиэла предложит ему заночевать.

– Рассказывай, что стряслось?

– Все ополчились против меня: ФБР, полиция Лос-Анджелеса. Словом, все, кроме детектива из управления шерифа. Они думают, я убил твою сестру из-за сердца.

Маккалеб посмотрел на Грасиэлу, но через мгновение виновато отвел взгляд. Странно, ведь его совесть чиста, однако в глубине души Маккалеб понимал, что часть вины лежит и на нем. Он, безусловно, выигрывал от смерти Глори, хотя и не нажимал спусковой крючок. Она поплатилась жизнью ради его спасения. В голове назойливым, несмолкающим эхом звенело: как жить с этим осознанием?

– Чушь какая-то! – возмутилась Грасиэла. – С чего они вообще взяли…

– Погоди, – перебил Маккалеб. – Сначала выслушай меня, а потом решай, кому и чему верить.

– И слушать не желаю…

Маккалеб выставил ладонь:

– Грасиэла, позволь мне сказать. Кстати, где Реймонд?

– Спит. Ему завтра в школу.

Маккалеб кивнул и подался вперед, сцепив руки в замок.

– Они обыскали мою яхту. Воспользовались моим отсутствием и устроили обыск. Они тоже докопались до мотива, выяснили, что убийца гонялся за редкой группой крови. И повесили на меня всех собак. У меня на борту обнаружили улики. Лучше ты узнаешь это от меня, чем увидишь по телевизору или прочтешь в газетах.

– Какие еще улики?

– К ящику штурманского стола был скотчем примотан пакет, а в нем лежала серьга твоей сестры. Тот самый крестик.

Выпалив последнюю фразу, Маккалеб покосился на Грасиэлу. Она опустила глаза и сосредоточенно изучала гладкую поверхность кофейного столика.