Кровавая регата

– В чем дело, Гарик? – Вадим выпрямился и внимательно посмотрел на человека, которого знал уже много лет.

– Как поживает Нина Яковлевна? – вместо ответа спросил Гарик.

– В последнее время разные люди все чаще задают мне этот вопрос, – медленно сказал Вадим, затянулся сигаретой и взглянул в большие, слегка выпученные глаза старого знакомого. – Я всем отвечаю, что она поживает просто великолепно. Но ты – это не все. Тебе я скажу, что мама в последнее время выглядит очень усталой и срывается по пустякам. Раньше такого не было. Гарик, не виляй!

– Начата проверка служебной деятельности Нины Яковлевны! – сказал тот, вздохнул и взял с тарелки кусочек лаваша.

– И только-то? – Вадим отмахнулся. – Ерунда. Не в первый раз. Мама с Радиком все разрулят. Что еще? Ты позвал меня сюда только из-за этого?

– Дело в том, что Москва дала добро!

Вадим опустил руку с сигаретой на стол и нахмурился. Он по собственному опыту знал, что если наверху прикажут провести объективное расследование в отношении какого-нибудь человека, то элементарными взятками уже не откупишься. Потребуют результат. Или такую запредельную сумму, что даже не выговоришь.

Но никакой следователь не захочет рисковать своей свободой, положением, практически всем, чего он добился в жизни, и ради громадной взятки взять и закрыть дело. Ведь оно потом запросто может быть отправлено на доследование с вполне предсказуемым результатом для того, кто его начинал. А дело мамы, в основном занимавшейся земельными вопросами здесь, на побережье, где квадратный метр стоит как полкилограмма золота, вполне потянет на резонансное.

Вадим толкнул окурок в тарелку, раздавил его и тут же закурил снова.

– И что, никто не может помочь? – глухо спросил он. – Даже этот москвич? Тот самый, который был на моей свадьбе? Как его?.. Самуил, да?

– Все сразу отпрыгнули в сторону, прямо как мальчишки от костра, разведенного возле порохового склада. И этот Самуил тоже, – сказал пожилой армянин и печально покачал головой. – Никто не хочет быть замешанным в этом деле. Себе дороже. Ты по своей работе должен знать подобные вещи.

– Дружба, значит! – Вадим зло усмехнулся. – А как на свадьбе соловьем заливался! Дескать, Радик, обращайся в любое время. Чем смогу, помогу. Тьфу! – Он выругался, схватил бутылку, налил виски в стакан, выпил залпом, отвернулся и начал разглядывать море.

Гарик погладил лысеющую макушку.

– Что ты предлагаешь? – спросил Вадим, не поворачиваясь. – Что будем делать? Звонить Радику, чтобы он приехал?

– Радику как раз не надо приезжать, – тихо сказал Гарик. – Если у твоей мамы есть статус неприкосновенности, который очень сложно отобрать, то Радика закроют сразу.

– Почему я узнаю об этом последним? – осведомился Вадим и снова закурил.

– Да потому, что ты заинтересованное лицо, – ответил Гарик, налил себе полный бокал вина и добавил: – Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это немедленно уволиться и бежать за границу.

– Нет, – пробормотал Вадим. – Это невозможно. В этом случае я потеряю все. Может, обойдется? – Он поднял голову и с надеждой взглянул на Гарика. – Ведь не в первый раз проверяют маму. Прежде ей же как-то удавалось все замять!

Армянин пожал плечами и сказал:

– Не знаю. Что касается меня, то я уезжаю на днях. Не хочется остаток жизни сидеть в тюрьме.

– Ну и езжай! – Захмелевший Вадим швырнул окурок за ограду веранды. – Но учти, что, когда ты вернешься, я серьезно поговорю с Радиком насчет тебя!

– Не пугай. – Гарик вздохнул, откинулся на спинку стула и глотнул из бокала. – Сопляк! Что бы ты делал и чего стоил без денег Радика и связей мамы? Твой джип никогда не сделает из тебя человека. Как был ты дерьмом, всегда живущим за счет других, так им и остался.

– Что ты сказал? – Вадим рывком встал и наклонился над столом. – Да я тебя, старая сволочь!.. – Он протянул руки и схватил Гарика за отворот рубашки.

За его спиной громко хлопнула дверь. Вадим, тиская рубашку Гарика, внезапно ощутил на шее острый укол и замер. Он скосил глаза и увидел руку, покрытую черными волосами. В ней был нож, который упирался ему под кадык. Лезвие слегка подрагивало, как это бывает, когда человек изнывает от нетерпения. Вадим проглотил комок, застрявший в горле, ощутил, как сгусток слюны прокатился совсем рядом с острой холодной сталью, разжал руки и выпрямился.

– Вот так-то лучше, – сказал Гарик, поправил воротник и взял бокал. – Вазген, посиди рядом, а то нам скучно.

Лезвие исчезло, и Вадим оглянулся. Сзади него стоял тот самый парень, который приносил на стол виски. Он хищно улыбнулся и сел рядом с Гариком.

Вадим откашлялся и провел по шее пальцем. Сквозь быстро выступившую кровь он нащупал маленький порез, потер его, сморщился, убрал палец и схватил со стола салфетку.

– Не надо горячиться, – назидательно сказал Гарик, наблюдая за тем, как Вадим брезгливо вытирает палец. – Если хочешь, то оставайся в России, но мне не мешай. И не вздумай звонить Радику, а то опять наговоришь глупостей. Я сам ему позвоню. А сейчас тебе пора. Вазген тебя проводит.