Кровавая Роза

Кьюра приходила в себя несколько недель после сражения. Она целыми днями спала или сидела, глядя в никуда. Я часто замечала, как она оглаживает свое тело, лишенное татуировок, как обводит шрамы, которых больше не видно. Во всяком случае, я их не вижу. Татуировки и связанные с ними воспоминания были неотъемлемой частью прошлого Кьюры и так глубоко запали ей в душу, что привыкнуть к жизни без них ей будет непросто.

Мы с ней… Ну, это сложно объяснить. Да я и не хочу, потому что пока еще сама не знаю объяснений. Я с ней счастлива. И хочу приносить счастье ей. Мы вместе смеемся, вместе плачем и вместе спим. Называйте это как хотите.

Она – моя лучшая подруга. Да, я ее люблю.

Только не говорите ей об этом.

Кстати, о любви… Той весной леди Джайна и Даон Доши сыграли свадьбу на постоялом дворе Пузочеса. Как ни странно, шафером капитана был Родерик, а подружек невесты было целых семнадцать – «Шелковые Стрелы» в полном составе.

Я слышала, как во время свадебной церемонии Родерик прошептал Доши на ухо: «Теперь тебе нужен корабль побольше».

Потом устроили пир, с танцами, выпивкой и фейерверком (спасибо Аркандию Мугу). Я отлучилась по нужде, вышла во двор и увидела Клэя Купера, который стоял у молодого клена. Под кленом виднелась могильная плита; в звездном свете можно было рассмотреть грубо высеченную надпись.

Я догадалась, что это могила Гэбриеля, и спросила Клэя, что высечено на надгробии.

«Когда-то мы были великанами», – ответил он.

Как только Брюн смог ходить без костылей, мы решили отправиться на север. Мы с Кьюрой задумали дойти до побережья (я давно мечтала побывать в Вольном Порту, а она хотела, чтобы я увидела алдейский закат), но сначала мне нужно было в Ардбург.

Перед тем как мы простились с Пузочесом, Талли все утро упрашивала родителей, чтобы они ее отпустили с нами. «Мне почти пятнадцать, – настаивала она, – я вполне взрослая девушка». Клэй почти согласился, но уговорить Джинни было невозможно.

Однако же у самого Ковердейла Талли нас нагнала. Муг, которому было с нами по пути (он направлялся в Охфорд), долго выпытывал, не сбежала ли она из дома. Талли дала слово, что родители ей разрешили, и в доказательство предъявила знакомый черный щит – прощальный подарок отца.

Подозреваю, что Талли увязалась бы с нами и без родительского позволения. Я поступила бы так же в ее возрасте. Впрочем, я сама не намного ее старше. Ну что тут скажешь? Мир велик, молодежь неугомонна, а девчонкам лишь бы повеселиться.