Кровавая судьба

Его дикие красные глаза пылали властью, лицо, словно гранитное изваяние, кричало о могуществе и решимости. Глубокие морщины на лице Древнего, как и его поразительные черные с серебряными прядями волосы, яростно развевающиеся на ветру, придавали ему призрачный вид всезнания и бессмертия.

Наполеан был избранным монархом потомков Джейдона и противником слишком могущественным, чтобы ему могли противостоять потомки Джегера. Его слова были законом среди Светлых Вампиров, а его легендарная доблесть в войне заслужила неоспоримое уважение среди Темных. Он оставался смертельно тихим, ожидая ответа от старших братьев.

Сальваторе Нистор ответил шипением. Он посмотрел на Наполеана и скрестил руки на груди, прежде чем взглянуть вдаль, как будто все обдумывая.

Маркус понял, что его грозный враг оценивал ситуацию со стратегической точки зрения, что, в общем-то, имело смысл. Никто не прожил бы столько, сколько Сальваторе, будучи безрассудным.

— Я не боюсь драться с тобой, Наполеан, — нахмурился Темный, его слова были правдой лишь отчасти.

«Тогда ты идиот», — думал Маркус. Но то, что темный сын Джегера явно не боялся смерти, было хорошо, потому что Маркус был более чем готов подарить ему ее.

— Но сражаться с тобой, Маркусом, Натаниэлем, и Кейгеном… — голос Сальваторе затих.

Наполеан молчал, ожидая решения врага, в то время как Маркус изучал лицо Сальваторе. Древний Темный должен был знать, что им не выиграть — с Наполеаном или без него.

И в отличие от Валентайна, Сальваторе был не тем, кто идет на ненужный риск. Тем не менее, Маркус мог только надеяться. Он дал обещание отомстить за смерть Шелби, и у него не было намерения позволить Валентайну уйти, не тогда, когда его прикрывали братья, или защищал Наполеан.

— Мы согласны отступить, — признал Сальваторе, наконец, голосом полным презрения, — но только если вы гарантируете безопасный отход.

Наполеан обратился к Маркусу.

— Воин, что скажешь ты?

— Никогда! — прогремел Маркус. — Если судить мне, Сальваторе может гореть в аду вместе со своим братом.

Сальваторе зашипел, глаза засветились красным, но он ничего не сказал.

«Просто сделай одно движение, — подумал Маркус. — Если это угодно богам — только одно движение».

Наполеан задумчиво посмотрел на Маркуса, а затем проплыл вниз, пока не оказался на одном уровне с огромным вампиром, и они двое уставились друг другу в глаза, как могущественные викинги на древнем поле боя.

— Маркус… — монарх говорил спокойно, но твердо, обдумывая каждое слово. — По нашим законам ты имеешь право на месть с вашей стороны, но разве ты не видишь небо?

Маркус, что-то пробормотав, неохотно поднял голову.

Ужасные полосы молний фиолетового и белого цвета сверкали в небесах, насколько хватало глаз — гневные огненные кнуты, растущие со страшной силой. Бесконечные линии пересекали небо с востока на запад и обратно, неумолимые разряды выстреливали в землю с яростью, ударяясь о ее поверхность с такой невероятной мощью, что земля содрогалась под беспощадным штурмом. Огонь и сера падали с небес, вспыхивая по всему лесу, в то время как гром продолжал греметь и рычать.

Наполеан махнул рукой в сторону долины.

— Разве ты не видишь эту землю?

От чудовищного вида плотных черных туч, сливающихся в потрясающую воронку гнева, перехватило дыхание. Тепло и влага были втянуты в сильный водоворот энергии, ветра и ярости. Казалось, будто все облака на сто километров объединялись в темном заговоре с целью начать войну с землей и ее жителями.

Ветер свирепствовал.

Древние сосны и кипарисы наклонялись, почти ломаясь пополам, в то время как гигантские березы и осины переламывались, словно веточки под натиском злой силы.

И воронка еще даже не коснулась земли… пока.

— Торнадо приближается к городам и деревням, — голос Напалеана был спокоен и сух.

Маркус выругался и от досады прокусил нижнюю губу клыками. Он быстро встретил пристальный взгляд Натаниэля, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на Валентайна, который высокомерно улыбался с торжествующим выражением победы в глазах. Чувствуя отвращение, Маркус признал:

— Мы тоже отступим, — а затем его глаза стали холодными, как два темных осколка льда, — пока.

Он встретил темный пристальный взгляд Валентайна последний раз.

— Знай, сын Джегера, твои дни на этой земле сочтены. Нет места, где бы ты мог спрятаться, никто не защитит тебя, так что наслаждайся отсрочкой, это последнее, что ты получишь.

Его глаза выжгли клятву в этой мерзкой душе. Это обещание было абсолютным.

Губы Валентайна приподнялись в оскале, но Сальваторе мудро положил руку на его грудь.

— Слова ничего не значат, брат, — произнес он, и в его голосе звучало высокомерие. — Уходим, — он развернулся, чтобы встретиться со светящимся свирепым взглядом Маркуса. — Мы надеемся снова встретиться в скором времени.

Маркус зашипел и сузил глаза.

— Буду ждать с нетерпением, Темный.

Наполеан взмахнул рукой.

— Довольно.

Словно три злых духа, изгнанные с кладбища, братья Нисторы исчезли в ночи, и земля стала успокаиваться.

Небо очистилось.

Молнии исчезли.

И торнадо унесло свой гнев.

Глава 12