Кровавая судьба

— Джоэль, ты молода. Ты еще не знаешь, что чувствуешь. И не встретила человека, который выбьет у тебя почву из-под ног. В любом случае, ты не моя судьба. И да, существует только одна женщина, к которой я уйду в тот же момент, как увижу Знак. Большее, что я могу сделать, это причинить тебе боль, — он замолчал, что-то обдумывая. — Я найду другую экономку. Тебе не обязательно продолжать работать в такой… неудобной ситуации. Мне жаль, я не имел ни малейшего представления.

Джоэль развернулась, явно ошеломленная. Убитая горем. В абсолютной панике.

— Я признаю, Маркус, что не ожидала, будто ты признаешься мне во взаимной бессмертной любви, — ее голос поднялся, по крайней мере, на октаву. — Но не думала, что буду уволена! Или что ты просто так скажешь, что не хочешь меня, и мне нужно уйти, потому что я не твоя судьба, — она спрятала лицо в ладонях, почти в истерике.

— Это не то, что я конкретно…

— О мой Бог! — выпалила она. — Что я наделала? — ее плечи задрожали, а затем она начала неудержимо рыдать, снова поворачиваясь к нему спиной.

Маркус посмотрел на небо, почти ожидая увидеть Кровавую Луну, учитывая ту интенсивность эмоций, которая исходила от нее.

Он почти желал этого. Все что угодно. Лишь бы остановить страдания бедного ребенка… лишь бы она перестала плакать.

Нежно положив руку ей на плечо, он прошептал:

— Джоэль, ты должна остановиться. Я сотру твои воспоминания об этой ночи. Если хочешь, я могу полностью стереть твои чувства ко мне. Возможно, направить их на кого-то более подходящего? Есть ли кто-то, кого еще ты могла бы…

Джоэль развернулась и посмотрел на него, на этот раз еще более уязвленная, чем раньше. Без преамбул она ударила его так сильно, как только могла, прямо в грудь открытой ладонью.

Потрясенный, Маркус попятился назад. Хотя он вряд ли почувствовал удар, низкое предупреждающее рычание инстинктивно вырвалось из его горла.

— О Боже мой! — закричала она. — Ты только что зарычал на меня? Ты зарычал на меня! У тебя действительно нет сердца, не так ли? Ты как пещерный человек! — она осела на землю, закрыла лицо руками и всхлипнула. — Ты ведь и в самом деле такой, знаешь? Все считают, что у тебя нет такта. Ты редко проявляешь сострадание. Большую часть времени ты просто чертовки пугающий, рычишь на всех и каждого, приказываешь своим братьям как тиран, сметаешь все на своем пути в надежде, что от тебя будут держаться подальше, — она покачала головой. — Но я не могу… потому что люблю в тебе все. Даже те ужасные… отталкивающие… неприятные черты, из-за которых все остальные тебя боятся, — слезы полились рекой.

Маркус увидел и услышал достаточно.

Наклонившись, он взял ее за руку и развернул лицом к себе.

— Посмотри на меня, Джоэль. Ты… — его чарующий голос гипнотизировал.

— Нет! — закричала она, борясь с его контролем над своим разумом. — Не смей! — она зажмурилась и указала пальцем на его лицо. — Не смей трогать мои воспоминания! Я серьезно, Маркус! Держись подальше от моей головы, ты меня слышишь? Пожалуйста, не делай этого… Я умоляю тебя.

Впервые Джоэль прямо попросила его о чем-то, не говоря уже о том, чтобы умолять. Именно в тот момент он понял, насколько серьезной она действительно была.

Не найдя слов, он углубился в ее сознание. Возможно, если он поймет ее лучше, поймет, откуда взялись ее чувства, то узнает, как правильно реагировать.

Маркус Силивази был потрясен тем, что обнаружил.

Все эти небольшие удобства в его доме, то, как тщательно организованы памятные сувениры, любимые книги расставлены в алфавитном порядке в библиотеке, ничего не было случайным. Все это — проявление доброты Джоэль из-за ее глубокой привязанности к нему.

Она знала обо всем, что он делал, обо всех местах, куда он ходил, и обо всех, с кем он был.

И это продолжалось… годами.

Джоэль узнала все, что нужно, о Проклятии Крови, о его прошлом, и провела бесчисленные бессонные ночи, фантазируя о вещах, слишком не скромных для ее возраста. Это было не просто какой-то детской одержимостью. Женщина влюбилась в него, даже без малейшего намека на интерес с его стороны. Он никогда не замечал ее… как женщину.

Он спокойно стоял. Размышляя. И, наконец, заговорил ровным тоном.

— У нас не может быть никаких отношений, Джоэль. Это просто невозможно. Скажи мне, если ты полна решимости продолжать работать у меня, и при этом не готова отказаться от своих воспоминаний, то чего ты хочешь от меня?

Джоэль опустила голову, совершенно униженная. Она уперлась лбом ему в грудь.

— Я хочу, чтобы ты дал мне шанс, — она плакала.

Молодая женщина посмотрела вверх, загипнотизированная глубиной его глаз, пытаясь заставить себя сказать, что было на самом деле у нее на уме.

— Я много думала об этом — действительно много. И вот в чем дело: ты всегда один, Маркус. Всякий раз, когда не работаешь или не приглядываешь за своими братьями. Я знаю, что у тебя много обязанностей, но ты все еще… мужчина. Тебе должно быть одиноко.

Она прижалась своим мягким телом ближе к нему, почти инстинктивно. Было не ясно, пыталась ли она утешить себя или соблазнить его.