Кровавая судьба

Брейден закричал от боли, и Джослин импульсивно вскочила, чтобы прийти к нему на помощь, когда внезапно его крики умолкли, и вид огромного серого волка, двигающегося украдкой в ее сторону, отвлек ее внимание от зверств, происходящих перед дверью.

Уилли!

Он был полностью превращен, и его светящиеся яростью, голодные желтые глаза смотрели на Джослин. Уилли медленно обошел угол комнаты, преследуя ее по широкой дуге, с таким искаженным оскалом, что он, казалось, улыбался.

Сердце Джослин остановилось.

Конечно же, Брейден был мертв.

А теперь и она.

Ее конец наступит в темном углу почерневшего сарая, в середине леса… от рук отвратительного существа. В наивысший момент страха какая-то часть души приняла судьбу, и, охваченная неожиданным спокойствием, она посмотрела вниз. Опять же, мысль пришла… незвано:

— Враг моего врага — мой друг, — она произнесла слова вслух, так как ей было абсолютно нечего терять.

Смерть от рук вампира, несомненно, будет менее жестокой, чем от бешеного волка.

Не раздумывая и не медля, Джослин нагнулась и вытащила тяжелый штырь, прикрепленный к замковому механизму: единственной гарантии, что кандалы останутся на месте.

Со сверхъестественной скоростью существо вскочило с деревянной платформы и, как свирепая ракета, сократило расстояние между ним и ликаном. Уилли и Темный встретились в воздухе, их тела переплелись в отчаянной борьбе за жизнь, и последующая атака, которая обрушилась на оборотня, была похожа на облако вулканического пепла, сыплющегося с неба. Когти и клыки вампира впились в горло Уилли с жестокостью и яростью.

Плоть разрывалась. Кровь брызгала. Кости трещали… И отчаянный крик Уилли пронзил воздух.

Джослин не осталась, чтобы посмотреть шоу.

Она отчаянно хотела помочь Брейдену, но знала, что его единственная надежда — их единственная надежда — Натаниэль и его братья.

Почти столкнувшись с гильотиной на своем пути к двери и еле увернувшись от Тристана, она промчалась к скамье, на которой видела сигнальные ракеты.

Практически на бегу Джослин схватила горсть огненных палочек и небольшую коробку спичек… и, не снижая скорости, побежала к входной двери в холодную ночь.

Ледяной ветер выбил воздух из ее тела, и она могла слышать Тристана, который сокращал расстояние между ними, рыча как зверь, но сосредоточилась на сигнальных ракетах… в то время как ее дрожащие руки пытались поджечь спичку.

Он был близко. Слишком близко.

— Черт возьми! — она дрожала, ее пальцы отказывались работать.

Первые две спички не зажглись, и она бросила их в снег.

Тристан, золотистый волк, теперь бежал по снегу на полной скорости. Первобытный крик ужаса пронзил ночь, когда Джослин увидела его клыки и снова повернулась к сигнальным ракетам.

— Зажигайся! Зажигайся! — умоляла, снова ударяя спичкой по коробке.

Один… два… три раза. Маленькое пламя едва замерцало на ветру под ее дрожащей рукой, и хотелось, чтобы оно горело, чтобы снег не отнял эту единственную надежду.

Пламя продолжало гореть, и она зажгла конец фитиля, даже чувствуя теплое дыхание Тристана на шее… обжигающее кожу.

Задыхаясь, он сомкнул челюсти на ее руке. Когда огромные зубы впились глубоко в плоть, он попытался вырвать у нее ракету, но Джослин отказалась отпускать. Она знала, как работать под давлением, была обучена оставаться спокойной под принуждением, и собрала каждую унцию своей воли, чтобы отогнать боль… и удержать ракетницу. Ловко переложив ее в другую руку, она попыталась сдержать мощный приступ тошноты, который угрожал лишить ее сознания.

Когда Тристан выпустил ее пустую руку и бросился на нее с другой стороны, Джослин быстро повернулась к нему спиной, и приняла всю тяжесть удара между лопатками. Ее тело полетело вперед, лицом в снег. Тем не менее, она держала руку с ракетницей над головой, как цирковой акробат, лихорадочно пытающийся не разлить стакан воды… идя по жесткому канату.

Тристан в это время превращался у нее за спиной, волк уступал место человеку. Его сильная рука потянулась к ней, но сигнальная ракета успела взмыть в небо, как метеор. Красные и оранжевые языки пламени взорвалась, как фейерверк, снег смешивался с фосфором, когда раскаленные угольки посыпались вниз на их головы.

Тристан был в ярости. В безумной ярости из-за ее неповиновения и боли, которую причинил ему Брейден. Он схватил ее сзади за куртку и поднял с земли одной рукой. А потом, перевернув, как тряпичную куклу, жестоко кинул обратно на белую землю, и его бешеные глаза оказались прямо перед ее лицом.

— Он не успеет вовремя, — прорычал он. — Твой бойфренд. А когда придет, уже не захочет тебя, — он злобно засмеялся. — Вампиры — они такие собственники. Эти ублюдки.

Джослин закричала, когда он оседлал ее, его мышцы сокращались, колени были по обе стороны от ее талии. Он разорвал на ней одежду, превращая ткань в лохмотья, и отбросил в сторону, с жадностью смотря на ее незащищенную плоть.

— Тристан, пожалуйста… остановись!

Она пыталась бороться, но это было бесполезно. Ее голова кружилась, раненная рука была в огне. А Тристан казался одержимым. Животное без совести и милосердия.