Кровавая весна

— Я понял тебя, добрый человек, — вновь кивнул отец Флатис. — Куда направились несчастные?

— Прямиком в ту сторону, — палец стражника указал направление. — Думается мне, несколько дней так и пойдут. Говорят, там когда-то старый тракт был.

— Хорошо.

Пришпоренная лошадь перешла на быстрый шаг. Несколько минут, и весь отряд оказался по ту сторону мрачной Пограничной Стены, быстро удаляясь.

— Кто разрешил? Кто? — запоздалый крик взвился над оставленным позади пограничным поселением.

К закрывающимся воротам спешил совсем молодой еще священник, придерживая полы белого церковного одеяния.

— Кто разрешил?!

— Огненные маги редко спрашивают разрешения, святой отец, — криво усмехнулся все тот же старый служака, бросая взгляд на засов, украшенный памятной надписью.

— Маг?!

— По крайней мере один из них.

— Как выглядел?!

— Седой уж совсем. Старик. Взгляд ясный, глаза синие, как летнее небо. Что ни слово, поминал Создателя. И… эй, святой отец!

Молодой священник уже не слышал. Смешно переваливаясь и путаясь в полах просторного одеяния, он спешил обратно, к виднеющемуся поодаль шпилю церкви.

— Ох, и взгреют же нас, — вздохнул один из стражников.

— Лучше они, чем тот старик. Уж поверь мне, сынок. Не знаю, кто это был, но не хотел бы я с ним схватиться. Как только в глаза ему заглянул, так и понял — старик тот мно-о-ого людишек порешил.

— А все одно месячного оклада как пить дать лишат. И что на стол хозяйкам положим? Кукиш?

— А хоть и кукиш! — отрезал более старый стражник. — Все лучше, чем самому на том столе лежать на гробовой доске! И то не целиком! Пара обгорелых костей и горстка пепла — вот и все, что осталось бы от нас, вздумай мы перечить ему. Ох, и желторотый же ты! Порой не о деньгах думать надо, а о том, как жизнь сохранить! Учить вас еще и учить… эх…

Глава шестая Без охоты нам никуда. Кровь и боль…

Неделя.

С момента нашего путешествия по заброшенному оловянному руднику прошла целая неделя. И ничего. Ни малейших тревожных сигналов. Дозорные пристально вглядывались в ущелье, но оно оставалось пустым и безжизненным.

Мое терпение быстро таяло, как и запасы нашего мяса. В холодное время никто не жаловался на аппетит. А сгархи каждый день пробивали огромную брешь в наших припасах. И на восьмой день я не выдержал, к вящей радости охотников и сгархов приказав собираться к выходу. Посылать пусть и бывалых, но все же обычных людей в неизвестность я не пожелал, и пришлось отправиться вместе с ними в качестве сопровождающего. Дожили…

И вот сейчас, стоя на небольшом каменистом пригорке, я, не скрывая изумления, наблюдал за охотой. Нет, я наблюдал за избиением животных, которых было слишком много! А некоторые вообще не должны были бодрствовать в это время. Например, громадный бурый медведь, чья тощая туша безжизненно валялась у моих ног. Медведь-шатун с треском проломился сквозь заснеженную поросль ломких кустов и налетел прямиком на впившиеся ему в морду и грудь щупальца. Я получил некоторую толику жизненной силы и огромное удивление, что с каждым мигом становилось все сильнее.

Больше всего картина напоминала массовое переселение зверей. Либо бегство от стремительно распространяющегося лесного пожара. Куда ни глянь, повсюду звери. От десятков мышей до десятков оленей. И все они двигались в одном направлении — противоположном от реки.

Звери бегут. Что-то напугало их так сильно, что они не раздумывая обратились в бегство. Все подряд. Проснулись даже спящие в глубоких берлогах медведи и присоединились к паническому отступлению. Мои люди и сгархи, ошалев от такого счастья, метались от одного зверя к другому. Звенели спускаемые тетивы луков, ревели опьяневшие от вкуса свежей крови сгархи. Повсюду окровавленные туши крупных зверей. Глава охотников Литас полностью опустошил колчан, досадливо выругался и огляделся по сторонам, смотря на учиненную нами бойню. Оценив размах и количество мяса, он опомнился и, не став дожидаться моего приказа, громко рявкнул, призывая к себе пятерку наиболее молодых охотников. Отдал им короткое распоряжение, после чего заспешил ко мне.

Ожидая, пока он подойдет ближе, я вновь взглянул в сторону реки. Как и ожидалось, я не заметил каких-либо признаков бушующего лесного пожара. Ни запаха гари, ни клубов дыма. Но звери все равно бежали прочь, ведомые инстинктом самосохранения.

— Господин! — раскрасневшийся Литас умудрялся счастливо улыбаться и одновременно тревожно хмуриться. — Видите, что творится?

— Вижу, — кивнул я. — Звери бегут в ужасе.

— Мяса столько набили, что десяток ходок понадобится! — восторженно выкрикнул Литас. — И продолжаем бить! Дозволите?

— Не спрашивай, — хмыкнул я. — Бейте до тех пор, пока рука может удерживать тетиву, а глаз различает цель! Ту пятерку охотников отправь с первой партией мяса к поселению, да с наказом, чтобы еще десяток мужчин Рикар сюда послал. Да ты и сам сообразил.

— Верно, господин! Чем больше мяса сегодня нагребем, тем полнее животы будут! А шкуры! Жилы! Шкуры!

— Про шкуры ты уже говорил, — усмехнулся я, ничуть не чувствуя веселья.