Кровавая весна

— Как в пекло провалился! — спешившись, развел руками глава охотников, пряча от меня глаза. — Впервые со мной такое! Ни единого свежего следа, уходящего дальше чем на пол-лиги! И все свежие следы кончаются трупами шурдов. Господин, либо Риз куда лучше следопыт, чем я, и тщательно замел свои следы, либо он и впрямь провалился в самое пекло! Тогда туда ему и дорога!

— Твои бы слова да богу в уста, — грустно хмыкнул я, тяжело вставая. — Нет. Если нет тела — значит, Риз все еще жив. Он ушел от нас, Литас. Проклятье… упустили самую главную добычу. Ладно. Уходим! Все к поселению!

— Ни единого следочка… — продолжал расстроенно бубнить Литас, дергая лошадь за повод. — Ни единого! Кажный куст осмотрели, под каждую кочку заглянули…

— Что с рукой? — спросил я, заметив перевязанную окровавленной тряпкой левую руку.

— Копьем зацепило, господин. Вскользь прошло, кость цела. Жить буду.

— Как дома окажемся — прямиком к Стефию, — приказал я, зная, что иначе охотник решит, что таким пустяком не стоит беспокоить людей.

Заметив, что оставшиеся в лагере воины не слишком торопятся, я повторил распоряжение:

— Всем к поселению! Сейчас!

За моей спиной встали оба ниргала, выглядящие не менее страшно, чем я — на доспехах сплошная грязь вперемешку с кровью. Живые воплощения кошмара.

Вспомнив свое падение на кол, я прислушался к внутренним ощущениям и не уловил ни малейшего отголоска боли в ушибленном боку и ноге. Видимо, когда я уничтожил нескольких шурдов, впитанная мною их жизненная сила послужила настоящим бальзамом для моих ран. Хоть на что-то эти шурдские твари годятся.

Последние люди покинули лагерь, уходя к ущелью, я последовал за ними, поглядывая на почти коснувшееся земли солнце. Совсем скоро закат. К поселению подойдем уже в темноте. Но это не страшно, главное — войти в узкое ущелье, где нападение врага можно ожидать только с одной стороны. Вот в чем моя главная радость как предводителя — основанное мною поселение можно атаковать лишь с одной стороны, если только ты не умеешь ползать по отвесным скалам, как по земле. Но таких тварей в Диких Землях я пока не видел, что не могло не делать меня счастливым.

Шагая замыкающим, я уже почти вошел в ущелье, следуя прямо за Рикаром и Литасом, о чем-то переговаривающимся и рассматривающим скверный лук, сделанный руками шурдов. Сначала до моих ушей донеслось нечто вроде резких и усиливающихся хлопков, а затем я ощутил резкий всплеск темной энергии, неожиданно появившийся совсем рядом. Волчком крутнувшись на месте, я прошелся взглядом по окрестностям, но не увидел абсолютно ничего опасного. Вообще ничего! Лишь дымный костер на возвышении. Откуда это чувство?

Мозг, наконец, связал странные звуки и чувства вместе, и, содрав мешающий шлем, я задрал голову вверх. Одновременно с этим с вершины скалы донеслись наполненные тревогой крики.

Тут-то я и увидел это…

В небе летела самая ужасная из когда-либо виденных мною птиц. Да и птица ли?

Два огромных крыла молотят воздух, между ними висит нечто, меньше всего похоже на птичье тело — что-то с уродливым утолщением на месте головы, переходящим в длинное тело с висящим под ним бурдюком живота. Лап нет, или они плотно поджаты к брюху, сзади болтается длинный хвост, похожий на змеиный. И все это слеплено не пойми из чего — неприятно-бурого цвета с черными вкраплениями.

— Что это? — выдохнул я. — Что это такое?! В ущелье! Все в ущелье! Бего-о-ом!

Летающее уродливое создание издало утробный рев, никак не могущий принадлежать птице, неуклюже повернулось и, хлопая крыльями, ринулось вниз. В этот момент я увидел сидящего на его спине человека с ярко-рыжими волосами и услышал веселый заливистый хохот.

— А яичко-то проклюнулось! Проклюнулось! — и вновь зазвучал дикий хохот. Чудовищная птица едва не врезалась в гранитную скалу и круто повернула, пронесшись рядом с Подковой и заходя на крутой вираж. Сейчас она вернется и повторит заход…

— В ущелье! В ущелье! — твердил я безостановочно, не отрывая глаз от страшного гостя. — В ущелье-е-е! Гномы! Койн! Койн! Уходите! Уходите со скалы! Уходите!

Словно услышав мои слова, кренясь на бок, хлопая крыльями, летающий монстр развернулся и направился точно на нас, словно собираясь на полном ходу влететь в узкое ущелье.

— К стенам! Прижмитесь к стенам! — прокричал я. — Стрелки! Ниргалы! Стреляйте!

Тут же разом щелкнули арбалеты, коротко свистнули в воздухе болты, без промаха вонзившись в грудью не пытающейся уклониться уродливой птицы, больше смахивающей на летучую мышь. И ничего — глубоко ушедшие в грудь болты ничуть не обеспокоили взобравшуюся на небеса страхолюдину, по ущелью эхом прокатился долгий рев. Еще несколько стрел влетели в тушу с точно таким же итогом.

— К стенам! К стенам!