Кровавая Земля

— Этот сукин сын бросил мне вызов, — воинственно ответил Старбак и, не в силах скрыть раздражения, снова взглянул на адвоката. — Так вы мне поможете? — спросил он. В тщательно составленном письме, которое он написал этим утром, Старбак поведал о своих подозрениях, что Холборроу украл и продал предназначенные Специальному батальону винтовки. Он надеялся, что Дилейни каким-то образом сможет найти этому свидетельства в Военном департаменте, но теперь его надежды рухнули.

— Я могу вам помочь, — сказал Дилейни, — в качестве адвоката.

— В смысле, пригрозите Холборроу?

Дилейни вздохнул.

— Вы такой несообразительный, Нат, просто безнадежно несообразительный. Чем я могу ему угрожать? Я ничего не знаю. Однако я могу кое на что намекнуть. Могу посеять сомнения. Могу притвориться, что знаю то, чего не знаю. Могу предположить, что будет проведено официальное расследование, а это вполне возможно, лишь возможно, и тогда он скорее решит прийти к соглашению, нежели раскроет мой блеф. Сколько в батальоне солдат?

— Сто восемьдесят девять.

— Ага, уже кое-что. Он получает пайков и жалованье на двести шестьдесят, — Дилейни улыбнулся, заметив то, чем может воспользоваться. — Скажу вам вот что. Холборроу не был ранен пулей янки. Искалеченная ноги — результат падения с лошади, и всё не так плохо, как он прикидывается. Он не хочет отправиться на войну, понимаете? Вот и разыгрывает раненого. Всё, чего он хочет — это вести безопасную и прибыльную войну в тучном Ричмонде, и полагаю, пойдет ради этого на многое. Но чего хотите вы, Нат?

— Вы знаете, чего я хочу.

— Две сотни винтовок? — Дилейни покачал головой. — Они давно проданы. Сомневаюсь, что Холборроу сможет вернуть хотя бы пятьдесят, но приложу все усилия. Но вы и впрямь хотите, чтобы вас отправили в армию Ли?

Такого было главное требование Старбака — чтобы Холборроу подтвердил, что Специальный батальон готов сражаться и его можно отправить на фронт.

— Почему? — с искренним удивлением спросил Дилейни. — Почему бы вам просто не воспользоваться дарованным Господом отдыхом, Нат? Разве вы недостаточно сражались?

Старбак не вполне был уверен в ответе. Какая-то его часть, огромная, темная и напуганная часть, боялась сражения, как ребенок боится ночных чудовищ, но он по-прежнему считал, что должен отправить свой батальон на войну. Нат сомневался, что сможет жить с осознанием того, что увиливает, пока другие дерутся, но дело было не только в этом. Единственное, чем он обладал, так это воинской репутацией. У него не было семьи, богатства и какой-либо позиции в обществе кроме звания офицера Конфедерации, и если он предаст это звание, прячась от войны, то потеряет гордость. Он не хотел отправляться на фронт, но знал, что должен это сделать.

— Я солдат, — не к месту ответил он.

— Никогда вас не понимал, — весело произнес Дилейни, — но может, следующие несколько недель дадут мне ответ. Я и сам вступаю в армию Ли.

— Вы? — поразился Старбак. Он остановился в переулке и посмотрел на своего друга. — Вы идете в армию?

— Страна зовет! — высокопарно воскликнул Дилейни.

— Для чего?

Дилейни пожал плечами и пошел дальше.

— Это действительно была моя идея. Никто мне этого не приказывал, Нат, но мне пришло в голову, что это неплохая мысль. Ли вторгся на Север, вы в курсе? Что ж, так оно и есть, и там будет полно всяких сложностей, связанных с законом. Если кто-то украдет собственность врага, это является кражей? Для вас это может показаться тривиальным, но когда война закончится, придется улаживать массу тяжб между двумя юрисдикциями, и кажется вполне благоразумным попытаться это предвосхитить.

— Вы возненавидите военные действия, — сказал Старбак.

— Уверен в этом, — с готовностью согласился Дилейни.

По правде говоря, у адвоката не было ни малейшего желания присоединяться к армии Ли, но от кое-кого из Вашингтона пришел сердитый приказ, и Дилейни, убежденный в том, что Север выиграет войну, и не желавший стоять на стороне проигравших, взвесил свое будущее и решил, что дискомфорт короткой военной кампании послужит хорошей инвестицией. Он по-прежнему возмущался безапелляционным требованием Торна заняться шпионажем в штабе Ли, потому что Дилейни полагал, что может собрать все разведданные в уютных гостиных Ричмонда, а не в каком-нибудь грязном бивуаке в сельской глуши, и сомневался, что его посвятят во что-либо важное. Это была лишь потеря времени, как он считал, но Дилейни не осмеливался перечить Торну, если хотел получить по окончанию войны награду из Вашингтона, и потому изобрел причину, чтобы вступить в армию Ли, и теперь со смесью ужаса и мрачных предчувствий готовился к поездке на север.

— Завтра утром, — провозгласил он, — Джордж собрал в дорогу немного вина и табака, так что мы не останемся совсем без удобств.

Джордж был его рабом.

— Вы просто чертов глупец, если везете на войну дорогое вино. Его украдут.

— Какая подозрительная точка зрения, — сказал Дилейни.