Кровавое евангелие

Они спускались все глубже, и Эрин при этом чувствовала прилив сил, становясь сильнее, чем была днем. До этого ее и Джордана в течение несколько часов подвергали медицинским и оздоровительным процедурам, значительно улучшившим их самочувствие; они узнали, что Его Святейшество хорошо перенес хирургическую операцию и был на пути к полному выздоровлению. В действительности этот старик оказался более сильным, чем казался с виду.

Нейт тоже шел на поправку.

Эрин приняла душ, в конце концов сбросив с себя пропитавшуюся кровью одежду, поела, подремала. Да и Джордан рядом с ней тоже выглядел воскресшим и преображенным. Произошло ли это благодаря отдыху — или благодатному воздействию золотого сияния, излучаемого на них Книгой? С каждым шагом Эрин ощущала прилив новых сил. Тепло и свет наполняли не только пространство зала, но и все ее тело, а возможно, и душу.

Она все еще видела перед собой Баторию, скорчившуюся в смертельных муках над телом своего волка. Хотя смерть ее и была необходимой, Эрин не могла избавиться от чувства вины за то, что лишила ее жизни, понимая, что Батория прежде всего была орудием в чужих руках, чем и были вызваны все ее злодейства. Но она старалась отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться на том, что ожидало ее впереди.

Золотое свечение заливало окружающие ее стены из известкового камня, стены, вырубленные в земле с помощью древних молотов и зубил, над которыми возвышался арочный, как в готическом храме, потолок; создание этого подземного сооружения, протянувшегося на много миль, наверняка было делом нескольких поколений.

Пол под их ногами был гладкий, как лед, стертый в своей центральной части неисчислимым количеством прошедших по нему ног. Здесь чувствовалось присутствие какой-то новой античности, не похожей ни на опустошенную усыпальницу, ни на древнюю улицу, по которой сейчас катят автомобили, а некогда цокали копыта и шлепали ступни. В этом подземном соборе ощущались слабые ритмические колебания воздуха, который, казалось, оставался здесь с самого начала, но все еще был животворящим.

Туннель вывел их в широкое помещение, возвышающийся над ними сводчатый потолок напомнил Эрин базилику Святого Петра. Но здесь не было никаких украшений, которыми изобиловал собор, возведенный наверху. Обычное неукрашенное помещение. Красоту ему придавала простота линий, мягкость обводов, притягивающих глаз. То, что сделано самой природой без участия человека, либо смущает и расстраивает, либо возвеличивает.

Факелы были установлены в держатели, выкованные из железа и закрепленные на каменных стенах. Над ними в направлении потолка тянулись полосы копоти.

Вдоль стен были расположены закругленные ниши, в каждой из которых стоял простой круглый постамент. На большинстве постаментов возвышались тщательно выполненные скульптуры мужчин и женщин. Почти все выглядели такими же изможденными и измученными, как падре Пирс, однако лица у них были не страдальческими, а умиротворенными и блаженными.

Эрин остановилась и внимательно посмотрела на одну из статуй. Золотистое сияние Книги освещало прекрасную женщину: ее распущенные по плечам волосы доходили до самой талии; закрытые глаза, высокие скулы, загадочная улыбка; изящные руки сложены в молитве под подбородком. Серебряный крест, свешивающийся с шеи, отражал свет, излучаемый Книгой.

Никогда еще Эрин не доводилось видеть ничего более прекрасного. Выражение, застывшее на лице статуи, напомнило ей лицо ее матери, каким оно было поздно ночью, когда она пела ей колыбельные; отец давно уже спал, а они с матерью лежали на постели Эрин, прижавшись друг к другу.

Книга, которую она прижимала к груди, вдруг затрепетала, изгоняя из памяти чувство утраты и напоминая ей о том, что ничего в действительности не потеряно.

Внимательно присмотревшись к женщине, она поняла, что это вовсе и не статуя — это был сангвинист в состоянии глубокой медитации. Рун как-то вскользь упоминал о таких людях.

О затворниках.

Эрин улыбнулась и пошла дальше, в глубь собора.

— Мы должны встать возле выхода, — сказал Джордан, его подозрительная настороженность была заметна даже в темноте.

Эрин посмотрела на него. После того как они нашли Леопольда, Джордан не сказал Руну не единого слова.

— Я хочу узнать о Первом Ангеле. — Она повернулась к Руну. — Ведь мы пришли сюда именно за этим, верно?

Рун согласно кивнул.

— Мы разыщем самого старого из них. Только он сможет благословить Книгу. Воскресший.

Сердце Эрин забилось чуть быстрее. Даже Джордан выглядел озадаченным.

Воскресший?

За прошедшие несколько дней она достаточно нагляделась на чудеса, чтобы пропустить слова Руна мимо ушей. Эрин представила себе распятие, висевшее над ее кроватью, когда она жила в общине. Может, сейчас ее ждет встреча с кем-то на таком же кресте?

С тем, кто восстал из мертвых через три дня после своего распятия?

05 часов 52 минуты