Кровавое Евангелие

– Падре Амбросе, помощник Его Высокопреосвященства кардинала Бернарда. – Перед тем как пожать руку Джордана, преподобный обтер ладонь о свою щеголеватую сутану. – Вы приглашены встретиться с Его Высокопреосвященством. Но я должен еще раз предупредить вас о том, что с этого момента все события и разговоры должны быть сохранены в строжайшей тайне.

– А иначе? – спросил Джордан, поглядев на Амбросе сверху вниз.

Руну все больше нравился этот парень.

– А иначе нам станет об этом известно, – ответил Амбросе, отступая на шаг назад.

– Ну все, хватит, – объявил Рун, протискиваясь мимо стоящего на дороге Амбросе.

Пройдя вперед, он остановился и положил ладонь на стену, сложенную из известняковых блоков, выписывая на ней крест движением пальцев; стена под его рукой была шершавой и теплой.

– Берите и пейте из нее все[40], – прошептал он и толкнул известняковый блок, расположенный в центре. За блоком, отодвинувшимся в глубь стены, оказалось небольшое, выдолбленное в камне углубление, похожее на стоящую у входа в храм чашу со святой водой.

Однако это выдолбленное в камне углубление было предназначено не для воды.

Рун, вынув из ножен кинжал, ткнул его острием в центр ладони, в то место, где гвоздь пронзил ладонь Христа. Сжав кулак, он выдавил из ранки несколько капель крови, которые пролились в каменную чашу, на ее внутреннюю поверхность, потемневшую от бесчисленных кровопусканий сангвинистов, входивших в это помещение до него.

– Ибо это сие есть кровь Моя нового и вечного завета.

Эрин, стоявшая позади него, не смогла сдержать крик удивления, когда стена с треском и скрипом раздвинулась, образовав проход, закрытый калиткой, но настолько узкий, что человек с трудом мог проникнуть в него, да и то боком.

– Мистериум фидеи[41], — закончил Рун и, толкнув плечом калитку, отрыл проход, после чего отступил назад.

Сопровождающие их сангвинисты проскользнули первыми, за ними последовал Амбросе. Эрин и Джордан вместе с Руном оставались на улице.

Женщина стояла, словно прикованная к месту, водя глазами сверху вниз по городской стене.

– Я изучала материалы, касающиеся всех ворот Старого города, и открытых и замурованных, – сказала она. – Но об этих воротах я не нашла даже и упоминаний.

– Название этих ворот много раз изменялось за прошедшие века, – ответил Рун, обеспокоенный тем, как бы поскорее увести их с улицы, пока они не привлекли к себе внимания. – Уверяю вас, что внутри вы будете чувствовать себя в полной безопасности. Эти ворота освященные, и стригои не могут переступить их порог.

– Не только они внушают мне беспокойство. – На всякий случай Джордан отошел чуть в сторону, на более удобную позицию. – Если Эрин не пойдет внутрь, я тоже не пойду.

Женщина в конце концов сделала шаг вперед, положила руку на шершавую поверхность камня в проеме и сразу почувствовала, что ее сердце забилось чаще. Судя по жадному блеску ее глаз, причиной учащенного сердцебиения был не страх, а неудержимое, страстное желание.

– Это же живая история. – Эрин выразительно посмотрела на Джордана. – Как же я могу не войти внутрь?

21 час 19 минут

Джордан вслед за Эрин шагнул за темный порог и с трудом протиснулся боком через вход. Все предстоящее его не радовало, но он подозревал, что вопрос, входить ли им внутрь или не входить, был уже однозначно решен без учета их мнения. Стоун припомнил слова, произнесенные падре Амбросе:

Вы приглашены встретиться с Его Высокопреосвященством.

Ясно, что это скорее обязанность, чем приглашение.

Последним вошел Корца, закрыв за собой дверь. Непроглядная душная тьма окутала всю группу. Дышать в темноте было труднее. Джордан протянул руку и снова сжал руку Эрин. Она в ответ крепко, с чувством благодарности пожала его пальцы.

Сначала послышался знакомый скрежещущий звук, потом слабый хлопок, и в темноте ярко полыхнул язык пламени. В руке сангвиниста, сопровождающего группу и шедшего впереди Джордана, вспыхнула зажигалка «Зиппо». Вид этого знакомого современного предмета подбодрил Стоуна и приблизил испытываемые им чувства и ощущения к реальности.

Этот сангвинист взял с небольшой деревянной полки, висящей возле двери, свечу и передал ее Эрин. После чего Джордан тоже получил свечу, которую сам зажег. В сухом пыльном воздухе распространился запах дыма и воска, однако слабый свет свечей проникал недалеко.

Не говоря ни слова и практически не нуждаясь в свете, остальные сангвинисты дружно повернули и пошли по круто спускающемуся вниз туннелю. Джордана не пугало очередное подземное путешествие; Эрин шла за сангвинистами, а он двигался следом за нею – такой строй он посчитал более безопасным.

Даже при свете свечи Джордан с трудом различал, куда и мимо чего они идут. Кругом были лишь гладкие камни. Он чуть приотстал, для того чтобы видеть всех сопровождающих их сангвинистов, хотя и понимал, что сможет сделать очень немногое, если дело вдруг примет дурной оборот.