Кровавое Крещение «огнем и мечом»

Алова всячески старалась успокоить Владимира, обнимая и целуя его, но Владимир вырывался из ее объятий, порывался встать и вернуться обратно к пирующим гостям. Тогда Алова взяла в руки лютню и запела грустную скандинавскую балладу, перебирая струны своими тонкими изящными пальчиками.

Владимир затих, лежа на боку и взирая на поющую Алову мутными от хмеля глазами. Алова не успела допеть балладу до конца, как веки Владимира сомкнулись, и он захрапел, объятый крепким сном.

Положив лютню на сундук у стены, Алова, неслышно ступая, удалилась из ложницы. Она знала, что ее мать сегодня будет ночевать в княжеских хоромах, поэтому пришла к ней.

Тора удивилась не столько приходу дочери, сколько вопросам, прозвучавшим из ее уст. Алове хотелось знать, кто такой Вифиль и почему Владимир так страстно желает его смерти?

Тора усадила дочь на свое ложе и, неторопливо снимая с себя длинные одежды, поведала ей о том, что после поражения воинства Ярополка на реке Друч от полков Владимира и Добрыни варяг Вифиль прибыл в село Будутино близ Вышгорода и убил жившую там мать Владимира.

— Это село было подарено Малуше княгиней Ольгой, — молвила Тора, присев на краешек стула и привычными движениями расплетая свою длинную пепельно-русую косу. — Малуша безвыездно жила там, покуда в Киеве княжил Ярополк. Неизвестно, сам ли Вифиль решился на убийство Малуши или выполнял приказ Ярополка. Я думаю, Вифиль убил Малушу по собственному почину. Если бы Ярополк был замешан в этом убийстве, то он не сдался бы добровольно на милость Владимира. Ярополк скорее покончил бы с собой или прорвался бы в степь вместе с Вифилем и прочими своими гриднями, настроенными непримиримо к Владимиру.

— Выходит, Владимир убил Ярополка, мстя ему за смерть матери, так? — Алова посмотрела на мать серьезными глазами.

— Ярополк был убит по приказу Добрыни, Владимир тут ни при чем, — ответила Тора, погружая в свои густые волосы вырезанную из липы расческу на длинной ручке. — Эта жестокость вполне объяснима, моя девочка. Двум медведям не ужиться в одной берлоге. К тому же Добрыней двигала месть за смерть своей сестры.

— Это хорошо, что Владимир не повинен в смерти брата, — с задумчивой серьезностью проговорила Алова. — Значит, Владимир не лгал мне, говоря, что он не желал гибели Ярополку. — Алова глубоко вздохнула. — Владимир по своей натуре мягок и незлоблив, а Добрыня хочет привить ему хитрость и жестокость. Мне это не нравится.

— Князю без жестокости никак не обойтись, дочь моя, — сказала Тора, встряхивая волосами, как гривой. — Вожак в волчьей стае добивается превосходства в кровавой грызне. У князей все точно так же. Кабы Ярополк победил в сече, то сейчас не было бы в живых ни Владимира, ни Добрыни.

Глава четвертая Князь Мешко

Проводив Блуда в Польшу, Добрыня без промедления приступил к подготовке войска к походу, ни от кого не скрывая, что собирается воевать с польским князем. Это не понравилось киевским боярам, которые не замедлили высказать Добрыне свое недовольство. Придя в княжеский терем на военный совет, киевские бояре осыпали Добрыню множеством упреков.

Первым взял слово боярин Сфирн, человек прямой и резкий в суждениях.

— Братья, разве ж это дело? — молвил Сфирн, обращаясь ко всем вельможам, пришедшим на совет. — Прознав, что убийца его сестры скрывается у князя Мешко, обуянный жаждой мести Добрыня готов столкнуть лбами нас и поляков. Причем Добрыня готов начать войну с поляками, не дожидаясь возвращения Блуда, уехавшего к князю Мешко с требованием выдать убийцу Малуши. К чему эта спешка? К чему эти военные сборы? — Сфирн раздраженно пожал плечами. — Ведь вполне возможно, что Мешко сам выдаст нам злодея Вифиля.

— Не будет этого! — сердито вставил Добрыня. — Не выдаст Мешко Вифиля мне на расправу, я наперед это знаю.

— Что ж, Мешко волен поступать по своему разумению, ибо он — князь, — подал голос боярин Слуда, доводившийся дальней родней Сфирну. — Ежели этот Вифиль весьма полезен Мешко, то он может и не выдать его. Я полагаю, что затевать распрю с поляками из-за одного злодея вельми глупо и недопустимо.

— И я о том же толкую, братья! — с жаром воскликнул Сфирн, вскочив со своего места и вглядываясь в лица присутствующих. — Нельзя вступать в войну с ляхами из-за такого пустяка! Конечно, у Добрыни есть священное право кровной мести. Однако я считаю, что нельзя идти по множеству трупов, преследуя одного-единственного злодея. Эдак мы перессоримся со всеми соседями!

Несколько одобрительных голосов поддержали Сфирна, который с довольным видом уселся на скамью рядом со Слудой.

Добрыня встал и вышел на середину гридницы.