Кровавое Крещение «огнем и мечом»

— О великом почине пишу, — не глядя на Сигвальда, ответил Аким, макая перо в чернила и продолжая выводить буквы и слова. — О снисхождении на Русь светоча истинной веры и учения апостольского, низвергнувших темную власть бесов и языческих идолов.

Глава пятнадцатая Огнем и мечом

Отголоски массового крещения киевлян докатились до Новгорода вместе со здешними купцами, пришедшими домой мимо Киева днепровским речным путем. Бояре и купцы новгородские решили было, мол, чудачит князь Владимир по молодости лет, с огнем играет, низвергая дедовских богов ради веры во Христа. Всерьез же в Новгороде никто не забеспокоился, ибо люд здешний полагал, что киевская знать скорее сгонит Владимира со стола княжеского, чем изменит вере в языческих богов.

И вот в Новгороде объявились Добрыня и Путята во главе дружины, которые собрались обращать здешний народ в веру христианскую по воле князя Владимира. Оказывается, князь Владимир не только трона не лишился, но сидит на нем крепче, нежели в былые годы.

По своему обыкновению, новгородцы собрались на вече, дабы обсудить волеизъявление князя Владимира, донесенное до них Добрыней и Путятой. Общее настроение новгородцев было таково: никто из них не желал добровольно креститься и отказываться от старых богов. Громче всех возмущался новгородский тысяцкий Угоняй.

Взобравшись на дощатое возвышение, Угоняй сорвал с головы соболью шапку и колотил себя кулаком в грудь, обращаясь к гудящей толпе:

— Братья новгородцы, что же это такое творится?! Разве ж доброе дело затеял князь Владимир, свергая дедовских богов в угоду ромеям и их богу христианскому! Неужто Владимир не понимает, что веру сменить — это не рубаху переодеть. Поднять руку на богов-пращуров — это все равно что разорить могилы наших предков! Нельзя идти на поводу у князя Владимира, братья! Лучше нам умереть, чем дать богов наших на поругание!

После тысяцкого слово взял посадник Ходислав, по прозвищу Соловей, за умение красиво говорить.

В своей длинной речи Ходислав обрушился не столько на Владимира, сколько на Добрыню, который, по его словам, «первейший плут и пройдоха».

— Вспомните, братья, сколько бед и напастей принес нам Добрыня, — возмущался Ходислав. — Вернувшись из-за моря с варяжской дружиной, Добрыня замыслил сместить с киевского стола Ярополка и посадить на его место своего племянника. В ту пору Владимир был еще юнец, за него все решал его дядя. Опираясь на варягов и новгородскую рать, Добрыня разбил-таки Ярополка и взгромоздил Владимира на киевский стол. После этого новгородцы еще три года сражались под стягами Владимира, покоряя соседние племена, вышедшие из-под власти Киева. Через какое-то время Добрыня опять заявился в Новгород, собираясь воевать с вятичами. Бояре новгородские снова пошли за Добрыней, а зря. Пусть бы сгинул Добрыня в приволжских лесах, без него и Владимир не долго бы просидел на столе киевском. — Посадник сделал паузу, оглядывая раскинувшееся перед ним море людских голов. — И вот, братья новгородцы, в благодарность за ваш ратный труд князь Владимир ныне устами Добрыни повелевает вам отказаться от дедовских богов и принять веру Христову. Как говорится, милость князя велика, да не стоит и лыка.

Вече поддержало посадника одобрительным шумом.

Рассерженный Добрыня, растолкав мужей новгородских, выскочил на возвышение. Сняв с головы красную парчовую шапку, Добрыня поклонился народу в пояс.

— Братья новгородцы, — заговорил он, — не заслужил я ваших укоров и оскорблений. Попрекая меня в излишнем честолюбии, такие, как Ходислав, забывают, что я всегда радел о Новгороде. Что творилось у вас, когда сюда прибыли дружинники Ярополка во главе с Рагнфредом, внуком Свенельда. Иль вы забыли о грабежах и насилиях, творимых людьми Ярополка? После победы Владимира над Ярополком Новгород был освобожден от всех податей. Владимир узаконил все вольности новгородцев. Почто об этом никто из вас не вспоминает? — Площадь, забитая людьми, притихла, внимая Добрыне. — Меня упрекают, что я сманил новгородцев на войну с вятичами, которая, по сути дела, завершилась ничем. А о том, что я покорил мерю и многие чудские племена, которые теперь платят дань Новгороду, опять же, никто не вспоминает.

В конце своей речи Добрыня напомнил новгородцам одну старинную притчу о споре языческих богов, выяснявших, кто из них главнее и находится в большем почете у людей. В конце концов боги передрались между собой, так ничего и не выяснив. А люди в это время приносили богам жертвы, просили их об урожае, о приплоде у скота, о здоровье и благополучии. Но глухи остались боги к просьбам людей, занятые ссорой друг с другом.