Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

…На территории пивзавода, на клумбе, недалеко от центрального входа, чуть присыпанный землёй, уже почерневший и начавший разлагаться, лежал труп мужчины. Это был работник завода, его расстреляли ОПОНовцы, когда он не смог ответить, как и откуда сливается пиво… Два с половиной миллиона литров пива было разграблено и испорчено. Автоматические линии и часть другого оборудования цехов демонтированы, что не смогли вывезти — взорвали, изуродовали. Многие очевидцы рассказывали, что волонтёры и ОПОНовцы устроили здесь настоящее звериное логово. В административном корпусе стояла страшная вонь, повсюду погром. У входа на стенах следы крови, как будто кого-то били так, что она брызгала фонтаном. Исчезла вся офисная и бытовая техника, повсюду разбросаны опаленные документы, бумаги… — сейфы вскрывали с помощью гранатометов. В приёмной и кабинете директора увидели вообще страшную картину: не только брызги крови на стенах, но и коричнево-бурую массу спекшейся крови, ковром покрывавшую пол. На столе стоял графин, доверху заполненный…уже запекшейся кровью… Повсюду валялись пустые консервные банки, бутылки, во всех углах и кабинетах были видны испражнения. У людей, увидевших всё это, сложилось впечатление, что здесь жрали, с…ли, спали и пытали одновременно и в одном месте…

Подобное увидели везде, где стояли «защитники конституции». Свидетельств тому — масса!

Г. Воловой, депутат парламента Республики Молдова и Бендерского горсовета ПМР.

«…Позвонили учителя из средней школы N2. Они видели, как полицейских, находившихся в ней, уводили оттуда на автобусах и машинах… Я попросил их без… (* военных) специалистов в здание не заходить, так как можно было ожидать чего угодно… Перед войной школа была основательно отремонтирована, сейчас восстанавливать её придётся не один месяц… Здание окружали окопы, наружные стены со следами пуль, все стёкла выбиты, а внутри…

Всё, что не могли забрать с собой полицейские и волонтёры, было переломано и уничтожено. Демонстрационные приборы даже в тех классах, куда не долетали пули, были разбиты о стену. Компьютерный класс сожжен, но, видимо, после того, как оттуда всё вынесли. Висевший в коридоре портрет Пушкина — подарок художника школе, носящей имя великого поэта — вначале превратили в мишень и расстреляли, а затем порезали ножами на куски… Выпускные аттестаты были исчёрканы, и по диагонали латиницей на них было написано «недействительно» (* их не успели вручить — город был захвачен вечером перед началом выпускных балов)… На классных досках были написаны мелом грязные ругательства. Почти на каждом шагу кучи мусора, испражнений. Судя по валявшимся под ногами банкам, кормили их неплохо — импортные консервы, соки… И всюду — стаканы, стаканы, стаканы… А в школьном дворе стоял грузовик, доверху наполненный мусором, над которым кружились стаи мух. С опаской ходили учителя по классам. Лишь в одном месте мы смогли прочесть на стене: «Дети Бендер, простите нас, если сможете!». Очевидно, у кого-то из вояк перед отъездом всё же заговорила совесть».