Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

Только успев подъехать, как сразу же срывались с места грузовики, унося на запад в момент забравшиеся в них вооруженные группы; надсадно урча, на дороге разворачивался БТР с облепившими его броню людьми в камуфляжных «комбезах»…

…Вот подъехал БТР, но весьма странного вида, — Ого-о-о! — как один, увидев его, воскликнули казаки от удивления и восхищения, — обшитый листами дополнительной брони с написанными на борту словами: «ЗА АТАМАНА КУЧЕРА!», вместо башни с пулеметом наверху были установлены два подвесных авиационных блока УБ-32, явно снятых с боевого вертолета… 64 ракеты да еще крупнокалиберный пулемет ДШК, выставленный вперед через лобовую броню… — вот это силища! Как говорят, голь на выдумку хитра!

Уже подойдя к штабу, казаки увидели еще одну «невидаль» — с парой рваных в лохмотья колес, стоял КамАЗ, по периметру обшитый бронелистами, а из кузова торчали два ствола автоматической зенитной установки ЗУ-23-2, но… по всей длине кузова шла оскорбительная надпись: «ПМР не государство, а казак не человек»… Ба-а-а! Да это же трофейная штучка! Тут же рядом стояли еще две таких же «штучки» — отбитые в бою у «румын» бронетранспортеры, с которыми, балагуря и споря, возились механики, приводя доставшуюся им технику в порядок.

— …Да я говорю тебе, что это чешский!.. — хлопнув по броне одного из БТРов, доказывал один казак другому — Ты на движки посмотри, внутрь «брони» глянь — там же все по-чешски!.. Я два года в Центральной группе прослужил… Что я, по-твоему, чешские слова от румынских не отличаю?..

Около другого БТРа была слышна беззлобная перебранка. Один из казаков с ведерком зеленой краски закрашивал опознавательные знаки и надписи, нанесенные кишинёвскими вояками на броню… Другой, уже белой краской, широкой кистью писал спереди и на бортах большие буквы «ПМР», и чуть поменьше — «Атаманская сотня».

— Эй, ты, «гоф-малер»!.. И не вздумай мне даже… твою мать, это закрашивать! «Румыняки» явно «берега попутали», вот сами на свою погибель и написали!.. — крикнул, высунувшийся из люка казак с красной лентой на лбу и в тельняшке, видневшейся из-за воротника и сквозь дыры подранного пятнистого «комбеза».. - на борту его бронетранспортера крупными белоснежными буквами было написано «Смерть оккупантам!» — … Иди лучше ту гадость замалюй, что спереди написана! — на нижней лобовой броне чуть наискосок шла надпись «За единую независимую Молдову!»

— … А ты, — не унимался «морячок», обращался с улыбкой уже к другому «художнику», — Что там отхохмил на той-то «броне»? — кивнул он головой куда-то в сторону. — Это ты написал «Бухарест — столица ПМР»?.. Такие шутки, знаешь ли, уже политикой пахнут…

«Художник» обалдело посмотрел на «морячка», опустил кисть в баночку и, вытирая тряпицей пятна белой краски с рук, хмуро протянул:

— Поли-и-итикой? Чем пахнет ИХ политика мы с тобой на мосту сполна узнали…, да на улицах Бендер нанюхались!.. Плевать я хотел на политику!.. И ложить я… хотел на всех политиков, кто допустил такое!..

Свернув к калитке, что вела во двор штаба, казаки увидели стайку ребятишек, облепивших стоящую у входа пушку. Пушка, как пушка. Обычная противотанковая — «Рапира». Но и здесь, улыбнувшись, они невольно остановились. На стволе красовалась надпись: «Я стреляла по ПМР — больше не буду!»

— Ну и черноморцы!.. Что казаки, что моряки — юмор, видать, у них в крови! — засмеялись иркутяне, — Одним ведь воздухом дышат, да и Одесса рядом!.. — вспомнился им эпизод из истории Великой Отечественной войны, когда бойцы морской пехоты Черноморского флота, оборонявшие «Одессу-маму», внезапной атакой захватили немецкое дальнобойное орудие и выставили его напоказ одесситам… На стволе той пушки было написано: «Я стреляла по Одессе — больше не буду!»

Тут, бросив взгляд в сторону калитки, Вадим обратил внимание на листик бумаги, что висел на заборе…

— Что там, Михалыч?.. — к Вадиму, как пораженному столбняком, подошли казаки.

«Дорогие дяденьки казаки! Вам сейчас тяжело. Я очень хочу помочь вам, но я еще маленький. Защитите нас. Желаю вам счастья и мира. Спасибо Вам! Саша Вьюшков. 7 лет».

И словно бросая вызов силам, развязавшим братоубийственную войну, хлопчик сопроводил свое «открытое письмо», написанное неровным рядом печатных букв, ярким фломастерным рисунком, где были взрывы, летящие самолеты, и горящие танки со… свастикой на башнях (!), а сверху — лучистое желтое солнце и голубое небо, через которое красными буквами выделялись слова: «Мы за мир!»

Стоя с комом в горле, Вадим вдруг подумал, что как когда-то в Отечественную — наших дедов, эти незамысловатые, идущие от чистого детского сердца слова, что приходили в письмах на передовую, согревают своим теплом и придают сил тем, кто и сегодня встал на защиту Русской земли…

— Это тебе, Сашко, спасибо…, - сказал кто-то из рядом стоящих казаков.

* * *

Тепло попрощавшись со своим провожатым, — Степан не смог сдержать предательски навернувшихся слез — казаки всей группой вошли во двор.

* * *

Штаб ЧКВ был, словно растревоженный улей…