Кровавое наследие

 Несмотря на боль во всём теле, девушка села. Франческо предоставил ей комнату, каких она и не чаяла встретить в Карабагане. Чистую и уютную, без малейшего запаха рыбы. Настоящее чудо. Но Кара не позволила приятному окружению сбить её с мысли и помешать задать вопрос:

 — Зачем тебе это, капитан?

 — У меня была дочь, — с явной неохотой начал он. — И, прежде чем ты спросишь, она нисколько не была похожа на тебя, хотя тоже прелестная. — Скетти откашлялся, прочистив горло. — Её мать была выше родом, чем я, из знати, но мои морские успехи позволили мне подняться, так что мы смогли пожениться. У нас родилась Лимия, но её мать прожила после этого недолго. — В уголке глаза грубого трактирщика блеснула непрошеная слеза, и мужчина поспешно смахнул её. — Следующие десять лет прошли как в бреду, я не мог выносить разлуки с единственным родным существом, оставшимся у меня. Наконец, когда она только только начала расцветать, превращаясь в красивую девушку, я ушёл в отставку и увёз её за море в место, которое было когда то дивным. Благослови её звезды, Лимия никогда не жаловалась, ей даже, кажется, нравилось здесь.

 — В Карабагане?

 — Не удивляйся так, девочка. Десять лет назад тут было куда чище. Но с тех пор что то произошло, что то мерзкое коснулось этих мест, да и, насколько я слышал, и остальных тоже.

 Дизи старалась сохранять безразличное выражение лица. Как и все маги, она прекрасно знала, что тёмные силы начали расползаться по земле. Опустошение гробницы Еранаса служило тому лишь примером. Некроманты боялись, что скоро мир поскользнётся, потеряет шаткое равновесие, требуемое для его существования, и чаша склонится в сторону Властителей Ада.

 Демоны уже разгуливают по земле.

 Пока она думала, капитан Скетти продолжал говорить, так что Дизи пропустила несколько последних фраз. Однако что то в конце привлекло её внимание, да так, что она выпалила:

 — Что?

 Теперь лицо трактирщика было мрачным, очень мрачным.

 — Да, именно это и случилось! Два года мы жили здесь счастливо, насколько это возможно; но однажды ночью я услышал крик из её комнаты — места, куда бы не проник ни один мужчина, не пройдя сперва мимо меня! Выбив дверь, я не обнаружил ни следа дочери. Окно оставалось закрытым, чулан и шкафы я обыскал, но она каким то образом испарилась из надёжно запертой комнаты — других выходов там не было.

 Скетти перевернул горы и долы в поисках своей дочери, несколько местных более чем охотно присоединились к нему. Три дня они шарили повсюду, три дня прошли безрезультатно… пока как то ночью, стараясь уснуть, капитан не услышал знакомый голосок, зовущий его.

 Несмотря на вспыхнувшую отчаянную надежду, он, будучи человеком осторожным, прихватил церемониальный клинок, вручённый ему адмиралом. Сжимая оружие, трактирщик последовал на зов своего ребёнка. Больше часа он пробирался по лесам и холмам, ища, ища…

 Наконец возле искривлённого дерева он увидел свою драгоценную Лимию. Девочка с неестественно бледной — даже белее, чем у Дизи, — кожей стояла, ожидая отца с распростёртыми объятиями.

 Она позвала снова, и Скетти, конечно же, ответил. С клинком в одной руке он привлёк к себе дочь…

 И её клыки чуть не разорвали ему глотку.

 Капитан Скетти прошёл под парусами весь мир, видел множество чудес, и дивных, и ужасных, сражался с пиратами и злодеями, но в жизни его был лишь один смысл — вырастить своё единственное дитя.

 И ничто не могло бы запасть в его душу сильнее, чем бег сквозь чащу от твари, которой стала его дочь.

 — Клинок висит внизу, — пробормотал он, заканчивая. — Красивая и полезная вещь. — И, словно в раздумье, капитан добавил: — Посеребрен, а иначе я не разговаривал бы сегодня с тобой.

 — Что произошло с ней? — Дизи слышала такие истории, но причины рознились.

 — Проклятие, я так никогда и не выяснил! Мне удалось загнать все это в самый дальний уголок души, но тут пропала ты. Я боялся, что она вернулась за тобой! — Дерзкая слеза всё же выкатилась из глаза. — Я всё ещё слышу её крики… и тот, когда она исчезла, и другой когда я зарубил её.

 Нет, к Дизи не подкрался безымянный ужас Скетти, но две нежити из гробницы наверняка выжидали своего часа, и мысли девушки наконец вернулись к настоящему.

 — Прости, капитан, возможно, тебе покажется, что я не сочувствую твоей великой потере, но не скажешь ли ты, отошёл ли за время моего отсутствия от берега какой нибудь корабль?

 Вопрос Кары застал горюющего трактирщика врасплох, но он быстро пришёл в себя:

 — Единственное ушедшее в море за эти два дня судно — «Пасть дракона», проклятая скорлупка, если я хоть что то понимаю в этом деле! Удивительно, как это корыто до сих пор не потонуло.

 Только одно судно. Наверное, именно оно то ей и нужно.

 — Куда направилась шхуна?

 — В Эдинополис. Она всегда ходит в Эдинополис.

 Название было известно девушке. Процветающая провинция на юго-западе Элении, место, куда стекаются купцы и торговцы со всего юга.