Кровавое наследие

Сильвио замер возле ворот, очевидно, предоставляя дальнейшую свободу действия своему "коллеге". Мулат, не боявшийся соприкосновения с пруститом, уверенно шагнул ко мне и рывком оторвал мою ладонь от спасительного камня. Одновременно с резкой пронзительной болью я услышал мерзкий хруст. До настоящего момента я молчал, но теперь из горла против воли вырвался сдавленный крик. И хотя это больше напоминало приглушенный стон, за стеной всё же послышалась беспокойная возня. Кажется, мой вопль переполошил девушку. Меня, признаться, он тоже напугал. Со мной прежде ничего подобного не случалось. Я не понял, какую именно кость вампир мне сломал, но это оказалось жутко болезненно.

Всё перемешалось. Ожог на ладони и на пораненном плече, разъедаемом острыми ядовитыми крошками прустита, боль в груди из-за наверняка покалеченных ребер и, конечно же, невозможно было забыть о сломанной руке, которая так же пылала, будто в адском огне. Мук было более чем достаточно, поэтому я никак не отреагировал, когда темнокожий вампир ударил меня ногой по ребрам. Внутри снова что-то хрустнуло, но я даже не пикнул. Перед глазами поплыл красный туман с кружащимися там мерцающими мушками. Сквозь пелену я с трудом смог разглядеть, как кровопийцы скрываются из виду. Мне показалось, что я теряю сознание, но нет. Мозг человека самопроизвольно отключается от непереносимой боли, но не мозг ликана. Однако я мечтал о потере сознания, как о спасении и утешении. Увы, организм оборотня устанавливал собственные правила, и я продолжал чувствовать терзания в полной мере. И это продлится до тех пор, пока раны не залечатся сами собой.

Бедный Норм! Неужели ему тоже пришлось всё это пережить?! Я с содроганием подумал, как ужасна была его участь. Норм меньше меня и не столь сильный, хотя прожил большее количество лет. Сколько же страданий выпало на долю несчастного прежде, чем тот сдался? Если еще полчаса назад в глубине души я осуждал Норма, то теперь в моих глазах он полностью реабилитировался. Я сомневался, что кому-либо под силу выносить подобные мучения не в меру долго. Во мне самом, однако, еще теплилась надежда, что я-то всё выдержу и выберусь из заточения. По крайней мере, одно я знал совершенно точно: Рейчел никогда не услышит моего согласия на капитуляцию.

Я пролежал на полу без движения еще несколько минут. Холод оказывал положительное влияние на порезы и ожоги, и я не хотел слишком быстро от него отказываться. Как ни неприятно было это осознавать, долгий отдых мог принести больше вреда, чем пользы. Я должен был взглянуть на покалеченную руку. Если, благодаря ускоренному заживлению, она срастется неправильно, я получу лишнюю головную боль, то есть дополнительные проблемы. Меня передернуло от одной мысли, что потребуется еще один перелом в том же месте.

Сдерживая рвущийся из груди стон, я добрался до стены - можно сказать, что ползком, поскольку идти я был не в силах. Так же как не мог опираться на руки. Я прильнул к стене со вздохом облегчения, словно проделал немыслимо длинный путь, хотя на деле - несколько шагов. Каменная кладка была сырой и скользкой, но сейчас это не казалось мне противным. Я не чувствовал ее заскорузлого прикосновения, поскольку был полностью сосредоточен и обеспокоен ранениями. Внимательно ощупав сломанную руку, я пришел к заключению, что вроде всё нормально. Конечно, я мог ошибаться, ведь мои познания в анатомическом строении скелета далеки от совершенства, но упорно гнал эту мысль прочь. Я устроился поудобнее - насколько это вообще было возможно - и в течение некоторого времени, которому вскоре потерял счет, так и сидел: прислонившись к стене и плотно прижимая к себе сломанную руку.

Не знаю, сколько я так просидел. Может, час, а может, пять минут. Я не строил планов по спасению, хотя, вероятно, стоило бы. Вампиры не наведывались - наверняка давали подробные инструкции посреднику, который к шести вечера должен встретить Роберта у Старых Маршальских часов. А быть может, кровопийцы просто предоставляли пленнику достаточно времени, чтобы тот залечил раны и окреп для последующих пыток. Если мое предположение было верно, то мне следовало поразмыслить над скорейшим побегом. Но я ведь не мог даже на ноги подняться! Какое уж тут бегство?! А сподручные Рейчел были чересчур сильны, чтобы я одолел их в человечьем обличии, даже будучи здоровым. Мой единственный шанс на спасение - это перевоплощение в волка. Значит, мне нужно время для вывода из крови яда. Вот только я сомневался, что это время у меня есть.

-Эл! - Кто-то позвал меня по имени и вывел из раздумий.

Голос звучал словно из преисподней - так мне почудилось в первый момент. Он был тихий, глухой и наполненный глубочайшего отчаяния. Я даже подумал, что обладатель голоса был измучен не меньше, чем я сам.

-Бекки? - спросил я, хотя знал, что это она. Я подобрался ближе к стене, смежной с соседней камерой. - С тобой всё нормально?