Кровавое наследие

Я пробрался обратно в гостиную, где Дирк и Абигэйль по-прежнему оставались в своем маленьком обособленном мирке. Они не удостоили меня даже мимолетным взглядом. Но это нормально - влюбленные не виделись много лет. Сколько? Пятьдесят томительных лет одиночества? Я и пяти дней не мыслил без Саманты. Волхв догнал меня у порога, на выходе из квартиры.

-Ты обещал рассказать о том, что творилось в вампирском гадюшнике, - укоризненно, словно обиженный ребенок, проворчал Джеральд.

-Я сказал самое главное, - нетерпеливо ответил я. Тревожные мысли о Саманте держали меня в напряжении. - Я обезумел от яда и ничего не понимал. Разве недостаточно сказано? Я должен поскорее встретиться с Самантой. - Я уже открыл дверь, когда шаман вновь задержал меня.

-А после? - поинтересовался он. До чего же настырный!

-Вернусь в подземку, - тихо произнес я так, чтобы посторонние уши не услышали. - И поверь, другим соваться туда не следует.

Дверь хлопнула, замок с громким щелчком закрылся.

Я сомневался, что шаман внемлет увещеваниям товарища. Он ненавидел кровопийц сильнее, чем кто-то другой. У Джеральда имелись все основания для подобной ненависти. Я отправился бы в подземное убежище вампиров, невзирая на чьи-то советы или наказы. Зная судьбу Волхва, потерявшего большую часть собратьев, не сложно предположить, как он поступит.

Сэм либо в лаборатории либо дома - я не знал, но тем не менее сразу устремился в городскую квартиру. Дом для привилегированного сословия. Консьержка одарила посетителя взглядом, не более любезным, чем в прошлый раз. Она молча проводила меня глазами до лифта - догадывалась, что я не случайный бродяга, а, вероятно, желанный гость.

Дверь отворилась сразу. Девушка будто ждала моего появления. Она просияла, увидев меня на пороге, и мигом утянула в квартиру.

-Эллиот! Наконец-то! - Она повисла у меня на шее. Приятный груз. - Я искала тебя. Правда, это очень плохо получалось из-за постоянных обмороков. Представляешь, я падала в обморок! - Девушка отпустила меня и посмотрела счастливыми, но полными слез глазами.

-Не плачь, - тихо начал я, но не договорил. Девушка закрыла лицо ладонями и разрыдалась, так что мне пришлось вновь обнять ее.

-Каждый раз я боялась, что ты умер, - со слезами призналась она. - Мне казалось, что я медленно поджариваюсь на костре... Что это было? Что они делали с тобой? - Девушка всхлипнула.

Я не представлял, как объяснить ей, рассказать всю правду. Мне стало по-настоящему страшно от того, что Сэм на самом деле испытывает мою боль - это не выдумки. Несколько дней пыток - она пережила их вместе со мной. Теперь эти муки показались мне более чудовищными, нежели представлялись прежде.

-Я могла бы найти тебя, - продолжала девушка, - следуя за импульсом, который испускает источник боли. Но боль оказалась чересчур сильной и заглушала остальные чувства. Будь я охотником, я отыскала бы тебя по запаху. Но я Лютич, не охотник. - Саманта проглотила подступившие к горлу рыдания. Ее огорчал тот факт, что она не охотник, а я, напротив, радовался, что Сэм не Вервольф.

Она вдруг отстранилась, осторожно приподняла рукав рубашки, закрывавший мое плечо, и ошеломленно уставилась на меня. Да, она не рассердилась, не озлобилась, а лишь удивилась, по-детски приоткрыв рот.

-Печать? - тихо выдохнула она.

-Ага, - отозвался я. Что я мог сказать? То, что глава Носферату не выпустил бы пленника без клейма?

-И что теперь? - с оттенком горечи спросила девушка.

Я мог бы ответить: "Уничтожу знаки власти и убью Реджинальда". Эта фраза прозвучала бы слишком амбициозно, самоуверенно и нереально, потому я не произнес ее. Вместо слов просто пожал плечами.

-Ах да, - вспомнила вдруг девушка, - Цербер говорил, что видел тебя. Ты как будто бы был своим человеком в вампирском убежище.

-Цербер?! - переспросил я. - Он жив? Ты говорила с ним? Когда? - Я засыпал девушку вопросами, и она улыбнулась.

-А что это мы стоим здесь, а не проходим в гостиную? - сказала она так беззаботно, словно все проблемы мироздания перестали ее волновать.

Цербер не погиб от клыков упыря! Неужели я всё-таки не зря воспротивился Реджинальду, и горе-охотники уцелели? Выходит, даже заклейменный, я не так безнадежен, как может показаться на первый взгляд. Только теперь я стал понемногу осознавать, как чудесно родиться уникальным.

Вскоре мы сидели на том же обитом бархатом диване, где несколько дней назад вместе ужинали. Я с нетерпением ждал, когда Сэм возобновит разговор о Цербере, но вместо этого девушка в молчании изучала меня. Я не мог понять, что именно в себе таит ее взгляд: радость от встречи или недоверие, возникшее с того момента, когда она увидала печать? Быть может, никакой опаски не было и в помине, а ее придумало мое воображение? Я считал, что любой оборотень отнесется предвзято к носителю клейма. Почему-то мне и в голову не пришло, что Сэм не принадлежит категории "любой оборотень".