Кровавое наследство

Цель, которая привела его сюда, была достигнута. Могла ли сомневаться Юлия в преступности этой цели? Она дрожала всем телом, и страшная боль пронзила ее сердце. Она искренне любила отца и теперь должна была сознаться, что он низкий преступник, совершающий в тиши ночи свои злодеяния. «Может ли это быть? — думала девушка, прижав руки ко лбу, как будто желая опомниться. — Не с ума ли я сошла, не снится ли это мне?.. Нет, к несчастью, это был не сон!» Лицо отца сказало ей более, чем все его действия: она прочла на нем смертельную ненависть. «О Боже! — думала Юлия. — Я слышала, что люди внезапно сходили с ума и совершали тогда преступления, может быть, и отец мой был в таком состоянии?» Она ухватилась за эту мысль, за эту последнюю надежду, она скорее хотела считать своего отца безумным, чем холодным и расчетливым злодеем. Она осторожно вышла из своего укрытия и подошла к столу. Она с трепетом посмотрела на ключницу, опасаясь разбудить ее, но старуха спала крепко. Юлия отыскала пустую склянку, перелила в нее ядовитую жидкость и наполнила ту склянку водой. Взяв с собой отравленное лекарство, она тихо вышла из комнаты. Остаток ночи она так и просидела у окна в своей комнате, а утром она подошла к своей кровати, смяла подушки, чтобы горничная не заметила, что она не ложилась. Заперев склянку с ядом в ящик своего письменного стола, она начала одеваться.

— Не слыхала ли ты, Сусанна, — обратилась она совершенно спокойно к вошедшей горничной, — лучше ли нашему больному?

— Нет, мисс Гудвин, — ответила служанка, — он все в таком же состоянии. Бедная Бексон сегодня неутешна: она проспала всю ночь, а утром проснулась с головной болью. К счастью, больной был довольно спокоен, так что ничего особенного не приключилось.

Юлией овладел невольный ужас при мысли о том, какие могли быть последствия, если бы Провидение не защитило избранной банкиром жертвы. В девять часов Юлия сошла в столовую. Она была уверена, что не найдет в ней своего отца и что если он придет, то с явными признаками безумия; но, к ее удивлению, он сидел за накрытым столом со Священным Писанием в руках. Отравитель собирался читать Слово Божие собравшейся прислуге, как делал это всегда по утрам. Когда он начал читать, прислуга по его примеру встала на колени. Все внутри девушки возмутилось при виде этого ханжества; она подошла к окну и принялась смотреть в сад, между тем как отец ее читал молитвы и просил благословения Неба для себя и для своего семейства. Окончив молитвы и обождав, пока выйдет прислуга, Гудвин подошел к дочери, все еще стоявшей у окна, и спросил ее:

— Отчего ты не присоединилась к нашим молитвам?

Юлия обернулась к нему и страшно посмотрела в бледное лицо отца.

— Я не могла молиться, — глухо сказала она, — не могла призывать благословения Неба ни на этот дом, ни на тебя…

Она внимательно смотрела на отца, а он, хотя и был бледен, еще мог скрывать все признаки своей нечистой совести.

— Почему, Юлия? — спросил он хладнокровно.

— О несчастный отец! Неужели ты не можешь угадать причины? — воскликнула она, не в силах больше скрывать свои чувства.

Банкир мрачно посмотрел на нее. Хотя он искренне любил свою дочь, но сносить упреки не хотел ни от нее, ни от кого-либо другого. Гордо и с презрением спросил он ее:

— Ты сошла с ума, Юлия? Откуда эти бредовые выдумки? Что значат эти высокопарные слова?

— О, папа, папа! Дай Бог, чтобы ты был прав! — воскликнула она в слезах и выбежала из столовой.

В своей комнате она бросилась на кровать и закрыла лицо руками. «Ужасно, ужасно! — бормотала она. — Презирать отца, которого так нежно любила! Но я не могу не презирать убийцу, который подкрадывается, чтобы убить спящего человека». Страх Юлии был безграничен. Чистое сердце ее могло только ненавидеть преступление, но она любила отца и с ужасом думала о грозящих ему опасностях. «Я должна удостовериться, — думала она, — какого рода эта жидкость, которую он влил в лекарство больного. Может быть, она совершенно безвредна. Какое бы это было утешение, какое счастье для меня в моих страданиях! Но я едва смею надеяться на такой благоприятный исход. Я никогда не забуду взгляда, которым сегодня отец посмотрел на меня: то был взгляд убийцы!»