Кровавое пробуждение

Маркус сглотнул, его сердце колотилось, грозясь вырваться из груди. В то же время он спроецировал свою сущность на девушку, пытаясь разглядеть происходящее ее глазами. Проклятье! Ничего не выходило.

Принцесса не обладала телепатическим даром, и между ними не было связи, какая могла бы возникнуть между супругами, поэтому даже совмещение частот не дало никаких успехов — видеть глазами Киопори Маркус не мог.

Но он мог чувствовать ее.

Их тактильная связь была сильной.

Маркус расслабил мышцы и настроился на ощущения тела Киопори под ним, мягкость ее кожи, контуры и изгибы тела…

Когда образ стал четче, он наконец смог ощутить, какая энергия проходит через ее кровь. Как будто став одним целым с Принцессой, мужчина переместился, внезапно оказавшись лежащим на жестком матрасе, его руки были подняты вверх и закованы в кандалы, ноги — тоже обездвижены. Великие боги, тонкий разорванный шелк едва прикрывал ее тело, оставляя Киопори практически голой.

Маркус успокоил свой гнев и снова вернулся к энергии. Что еще он мог почувствовать?

Было сыро, прохладно, а кожу покрывали мурашки. Пульсирующая боль одолевала место чуть выше ключицы, в центре живота и на правой внутренней части бедра. Святые божества, это было мучительно. Будто жало скорпиона или ядовитое насекомое впились в кожу. В ранках определенно присутствовал яд, который медленно блуждал по телу вместе с кровью, но чувствовалось что-то знакомое, происходящее в организме, словно…

Регенерация.

Раны заживали сами. Яд атаковал яд.

Вампирский уничтожал… змеиный.

Маркус вздрогнул. Где, во имя Божества Дракона, она была? Что, черт возьми, случилось? А потом он вдруг почувствовал липкие грубые и тяжелые мужские руки, ложащиеся на его живот, и вспышка враждебности прошла через него. Маркус сразу прервал связь, его тело чувствовало остатки прикосновения. Безошибочно ощущалась энергия зла.

Сыновья Джегера.

Он провел ладонями по лицу, а затем сложил руки за спину.

«Накари!»

Тишина. Прошло тридцать секунд, и вампир разнервничался.

«Накари! Ответьте мне, сейчас же!»

«Брат, что случилось?»

Маркус боролся с собой, пытаясь сохранить спокойствие.

«Ты все еще у Наполеана?»

«Да. Почему ты спрашиваешь, что-то произошло?»

«Где Наполеан?»

«Спит. Он…»

«Почему, черт возьми, он спит?!» — ментальный голос Маркуса вырос до оглушительного крещендо.

«Наш Суверен питался прошлой ночью, Маркус. Прошло почти восемь недель с тех пор, как женщины появились здесь. Он понимает, что не может заболеть или ослабнуть. Брат, что происходит?»

Маркус прошипел несколько ругательств. Что могло быть хуже? Сыновья Джейдона кормились только каждые шесть-восемь недель, но, закончив, они спали, и спали долго, как минимум двенадцать часов, почти не реагируя на попытки их пробудить. Черт, как Наполеан мог так подвести женщин?

Хоть и не нарочно, но услышав мысли брата, Накари продолжил спорить: «Наоборот, он был слишком злым до того, как покормился. Вот почему он не мог этого не сделать».

«Проверьте Киопори!» — потребовал Маркус без объяснений.

«Киопори?»

«Сейчас же!»

«Подожди».

Время, казалось, остановилось.

«Накари?»

«Подожди».

«Где ты сейчас?»

Тишина окружила его. Секунды казались часами, минуты — днями.

«Накари!»

«Около ее комнаты. Я просто постучал в дверь, но ответа нет. Она должна спать… Подожди…»

Маркус ходил вверх и вниз по берегу реки, ожидая услышать от брата горькую правду, которую он уже знал: Киопори там не было. Дорогие боги! Его руки начали дрожать.

Когда Накари вернулся, тон его голоса сменился с любопытного на смертельно серьезный.

«Ее нет в комнате, Маркус! Ванья ищет со мной. Ты собираешься сказать мне, что случилось?»

Маркус откашлялся и сплюнул.

«Она ушла, Накари! Вот что случилось».

«Что ты имеешь в виду под «ушла»? — Натаниэль Силивази вступил в разговор, несомненно, почувствовав переживания своих братьев. — Вы, ребята, посылаете мощные волны тревоги. Маркус, что случилось с Киопори?»

Тот покачал головой: